Известный военачальник Андрей Григорьевич Шкуро родился в 1886 году на Кубани в семье местного казака-подъесаула. Его отец, ветеран нескольких войн, не мыслил себе судьбу сына без военной карьеры.
Конечно, военная судьба будущего лихого атамана могла сложиться совершенно по-разному. В принципе, он мог бы стать и обычным тыловым офицером, не нюхавшим пороху. Но его всегда тянуло туда, где гремели выстрелы и слышался звон сабель. Андрей Григорьевич подает военному начальству рапорт с просьбой разрешить ему служить в Персии...
Там две сотни русских казаков активно борются с разбойниками, нападавшими на караваны, с контрабандистами и другими «лихими людьми». Молодой офицер преуспел в этой борьбе и получил первую награду - орден Святого Станислава I степени. Но вскоре начальство перевело его служить на Кубань, в 1-й Екатеринодарский конный полк. На родине будущий белогвардейский атаман... записывается в экспедицию, которая отправилась в Читу для разработки новых золотоносных месторождений. Однако начавшаяся Первая мировая война возвращает все на круги своя.
В августе 1914 года младший офицер 3-го Хоперского казачьего полка Шкуро оказывается на Галицийском фронте. В первые же дни взвод Андрея Шкуро (всего-то 17 человек!) захватывает 48 пленных и два пулемета. Вскоре талантливый офицер становится командиром казачьей сотни. А в июле 1915 года Андрей Григорьевич успешно применяет в одном из боев легендарную тачанку, намного опередив в военном деле и махновцев, и большевиков. Военное начальство не преминуло отметить подвиги Шкуро. Будущий атаман становится есаулом (то есть капитаном) казачьих войск, кавалером ордена Святой Анны IV степени и обладателем почетного Георгиевского оружия.
В это время Шкуро вынашивает оригинальную для того времени идею создания кавалерийских отрядов, которые бы осуществляли рейды в тылу врага. Идея инициативного офицера была одобрена, и Шкуро вскоре стал командиром Кубанского конного отряда особого назначения. В рейдах по вражеским тылам проходит 1916 год, а география боевых действий шкуровских казаков была довольно широкой. Они воевали и в Минской губернии, и в районе Южных Карпат, регулярно нанося противнику немалый урон. Примечательно, что со временем его партизаны осознали свое исключительное положение в царской армии и вместе со своим командиром придумали собственные атрибуты. Одним из них стало черное знамя с изображенной на нем волчьей головой. Вполне возможно, что казаки позаимствовали идею у опричников Ивана Грозного, которые для устрашения врагов всегда ездили с притороченной к седлу собачьей головой... А черное знамя с головой волка, в свою очередь, породило и новое, неофициальное название воинской части. Товарищи по оружию все чаще называли шкуровцев не особым конным отрядом, а волчьей сотней или просто - волками...
Февральская революция застает Шкуро и его казаков в Кишиневе, где он служит под командованием знаменитого русского военачальника, графа Келлера. На монархическое восстание командир кубанцев все же не решился и впоследствии направился на Северный Кавказ, а позднее - туда, где ему уже приходилось служить, - в Персию. «Волки» успешно держат фронт против наступающих турецких войск, а их командир, которому был тогда всего 31 год, получает вполне заслуженное звание полковника. Однако противостоящий туркам русский фронт с течением времени все больше раскалывается на белых и красных... Весной 1918 года, Шкуро навсегда покидает Персию и через некоторое время добирается до Кисловодска, где в то время жила его семья. В городе тогда хозяйничали большевики, и их агентам удалось выследить Шкуро. Казачьему полковнику грозил расстрел, но большевистское начальство, учитывая огромный военный опыт арестованного, предлагает ему отречься от «контрреволюционного прошлого» и приступить к формированию красного отряда, который должен был выступить на борьбу с немцами. Шкуро для вида согласился, однако вскоре со своими несколькими близкими соратниками направился в горы. На одной из горных полян Андрея Григорьевича уже ждали несколько «волков» в офицерских мундирах. Полковник от души поприветствовал Южную кубанскую армию, хотя в самой этой «армии» было не более 10 человек. Однако уже довольно скоро под командованием Андрея Шкуро оказался крупный отряд, насчитывавший не менее пяти тысяч человек Большевистское командование с разных сторон двинуло на подавление белых партизан крупные силы, но карательный поход коммунистов провалился. Они так и не сумели уничтожить «батьку» Шкуро и его партизан. А в июле 1918 года шкуровцы выбили красные войска из Ставрополя и вскоре соединились с наступающей Добровольческой армией генерала Деникина. Главнокомандующий вооруженными силами Юга России назначил полковника Шкуро командиром кубанской казачьей бригады.
Деникинская армия перешла в наступление и, ломая сопротивление большевиков, в начале нового, 1919 года дошла до Украины. В марте 1919 года белоказаки уже генерал-майора Шкуро недалеко от Горловки наголову разгромили крупные большевистские силы.
Немало фактов свидетельствует, что военные успехи довольно быстро вскружили голову атману. Он считал себя фигурой не менее значительной, чем Антон Иванович Деникин. Дело дошло до того, что Шкуро потребовал от деникинской ставки немедленно присвоить ему очередное воинское звание, угрожая, что в противном случае в России не будет ни белых, ни красных, а останутся только «батька Шкуро» и «батька Махно». Деникин испугался угрозы, и вскоре амбиции атамана были полностью удовлетворены. Шкуро стал генерал-лейтенантом белой армии и командиром 3-го Кубанского корпуса.
Кстати, о Несторе Махно Андрей Григорьевич вспомнил тогда отнюдь не случайно. Его отряды были в составе большевистской армии и нанесли серию сильных ударов по шкуровским кубанцам. Но Шкуро знал о крупных разногласиях между Махно и коммунистами и уже 9 мая 1919 года предложил гуляйпольскому атаману военный союз против большевиков. Махно, однако, предложения не принял. В ответ на это в конце мая казаки не стали щадить потенциальных союзников и нанесли махновцам удар. Они прорвали красный фронт, проложив тем самым дорогу всем другим белогвардейским частям. А уже в июне 1919 года Шкуро выбил большевистские отряды из Екатеринослава. В начале июля окрыленный победами генерал Деникин подписал директиву о наступлении Добровольческой армии на Москву.
В августе 1919 года генерал-лейтенант белой армии Андрей Шкуро сообщил белогвардейскому командующему, что его конный корпус готов прорваться к Белокаменной и захватить ее. Но Антон Иванович не поддержал инициативу подчиненного - очевидно, не столько из оперативно-страгетических, сколько из некоторых личных соображений... 3-й Кубанский корпус Шкуро получил иное задание: захватить Воронеж, что белоказаки успешно и сделали. А дальше произошло то, чего не могли предвидеть не только белые, но и красные. Казачьи войска охватила «эпидемия» массового дезертирства. Если летом 1919 года корпус Шкуро насчитывал не менее 20 тыс. казаков, то ко времени решающего броска на Москву в его рядах пребывало не более 4 тыс. бойцов... Воспользовавшись таким неожиданным «подарком», Красная Армия быстро перехватила инициативу на фронте. Вскоре ее мощное наступление стало необратимым. Самому Шкуро, однако, еще удалось сплотить вокруг себя остатки 3-го Кубанского корпуса и повоевать с красными и махновцами. Но переломить ход истории было уже невозможно. Вообще победоносное наступление красных глубокой осенью 1919 года стоило карьеры нескольким видным белым военачальникам. Среди них - и Андрей Шкуро.
В начале 1920 года оставшемуся не у дел Шкуро поручили формирование новой кубанской армии. Александр Григорьевич искренне надеялся, что, выполнив приказ, он не только коренным образом изменит ситуацию на фронте, но и возродит свой авторитет в армии. Однако сформированные им части были переданы другому военачальнику, а сам Шкуро был уволен из армии и уже в мае 1920 года оказался в эмиграции. 22 июня 1941 года в очередной раз изменило жизнь белого атамана. Шкуро предложил услуги своим старым врагам - немцам и приступил к формированию казачьих частей, союзных вермахту. В 1944 году специальным указом Гиммлера Андрей Шкуро был назначен начальником Резерва казачьих войск, отделения которого были открыты в Берлине, Праге и других городах. Казаки Шкуро выполняли охранные функции и боролись с партизанским движением в разных странах.
Известно также, что сам Андрей Григорьевич рвался тогда на родину, обещая, что в этом случае он «всю Кубань поднимет против большевиков». Однако родные места ему уже не суждено было увидеть, а его ставка на союз с нацистами оказалась проигрышной. В 1945 году согласно решениям Ялтинской конференции англичане интернировали Шкуро и других казаков-эмигрантов на территории Австрии, а затем выдали их СССР. Советский суд приговорил Шкуро к смертной казни через повешение. Его повесили в 1947 году в Москве, и вполне возможно, что в последние часы и минуты жизни бывший белый атаман вспоминал август далекого 1919 года, когда он мог взять столицу, но так и не взял ее...
78 лет назад на парижском кладбище Пер-Лашез был похоронен украинский лихой атаман, с именем которого связано немало легенд и даже мифов
Жизнь и смерть знаменитого батьки Махно обросли легендами и до сих пор не утратили интереса для политиков, историков и любителей приключений во всем мире. Вошедший в историю как полководец времен Гражданской войны, один из идеологов анархизма и символ народного свободолюбия, Нестор Иванович оказался в списке знаковых фигур ХХ века. В народной же памяти жизнь Махно воплотилась в целый цикл мистических историй, в которых не всегда можно отличить правду от вымысла.
Когда Нестора крестили, на священнике вспыхнула ряса
Интересные воспоминания о роли сверхъестественного в жизни Махно сохранились благодаря интервью, данному в Чимкенте в начале 1960-х годов дочерью Нестора Ивановича корреспонденту газеты «Гудок» (как известно, единственную выжившую на время публикации дочь Нестора Махно звали Елена, автор же называет ее почему-то М. Махно). По ее словам, мистика прочно вошла в жизнь атамана практически с самого его рождения.
«При крещении отца в нашем родовом селе Гуляйполе на священнике вспыхнула ряса, - вспоминала М. Махно. - Горела она огнем бездымным, бледно-розовым, безвредным. Батюшка без промедления предрек: «Сие дитятко, возмужав, по земле огнем пройдет». Так и сталось во всех смыслах. Отец мог по горящим углям босыми ногами ходить, а если хотел кого наказать, наглухо запирал двери, окна и спускал на виновного свору огненных шаров, которые жгли, оставляя кровавые язвы».
По свидетельствам очевидцев крещения Нестора, священник был более резок в своих прогнозах, заявив, что «крестил разбойника, каких свет не видывал».
Современники Махно вспоминали, что батька обладал наводящим ужас взглядом исподлобья, который заставлял дрожать даже ближайших его сподвижников, имевших на совести немало загубленных жизней. Говорили, что атаман мог ввести своих бойцов в состояние эйфории, схожей с сильным алкогольным опьянением, а из пленных вытянуть любую тайну. Его побаивались и самые отпетые головорезы, хотя Махно был низкорослым, далеко не атлетически сложенным, да еще и инвалидом: у него было удалено одно легкое. На память о царских тюрьмах Нестору «достался» неизлечимый туберкулез.
*Махно (в центре) побаивались даже самые отпетые головорезы, хотя батька был низкорослым, щупленьким, да еще и инвалидом
Но несмотря на постоянное пьянство и плохое питание, Махно все же удавалось поддерживать хорошую физическую форму. Иначе он не смог бы так долго вести борьбу против численно превосходящих сил противника. Говорят, раны заживали на нем, как на собаке. Вероятнее всего, Махно обладал уникальными парапсихологическими способностями. Именно этим современники объясняют его умение влиять на людей.
Временами соратники начинали подозревать, что их батька «с нечистью водится»
Не лишенный артистических способностей, Нестор Махно мог искусно менять свой облик. В зависимости от ситуации он перевоплощался то в гетманского жандарма или белогвардейца, то в базарную торговку, то в барыню Однажды даже побывал в роли невесты на сельской свадьбе. Слухи о подобных «выступлениях» Нестора Ивановича породили мнение, что батька умеет становиться невидимым, быть в нескольких местах одновременно и даже обращаться в волка.
Дочь Махно вспоминала эпизод, когда повстанцы приняли отца за домового: «Намаявшись в походе, вернулись в Гуляйполе, затопили баню, принеся туда икону. Отец крикнул в ярости: «В нечистом месте не вешают образов и в нательном кресте не ходят!» - и сразу лишился чувств. А после этого проспал двое суток. Как проснулся, товарищи за горло взяли: «К погибели нас ведешь, расставаться надобно». Он им в ответ: «Не чудесами вас собрал - правдой крестьянской, с правдой не только уцелеем - победим». Товарищи не унимались: «Ты, Нестор Иванович, с нечистью водишься. Пока спал, в бане да в избе домового видели. И тебя видели, как ты с ним ходил. Отец отшутился: «Самогон для вас крепок оказался». А потом, посуровев, всех в амбар пустой зазвал и показал умения свои, после чего православные убедились: Бог на стороне командира».
«Отец, положив шашку на кусок белого полотна, долго смотрел на нее, пока клинок не разорвало, как бумажный, - рассказывала журналистам дочь Махно. - Затем в пустую бутыль поместил свои серебряные часы. И эта, и другая пустая бутыль были заткнуты пробками, опечатанными свечным воском. На глазах у всех каким-то образом часы переместились из одной закупоренной бутыли в другую, отстав по времени на десять минут. Так же мгновенно он обратил китайскую фарфоровую чашку в малахитовую. Не говорю о серебре - подносы, вилки, ножи, ложки, тарелки Нестор Иванович, не прикасаясь к ним, гнул, плющил, сворачивал в кольца. Ключевая вода в чугунке под взглядом его делалась крутым кипятком. Одеколон из одного надежно закрытого флакона перетекал в другой, пустой, и тот исчезал, чтобы быть найденным в чьем-то кармане. Свой небольшой отряд отец вывел из окружения, настлав наволок на глаза красноармейцев. То же он проделал, переходя границу под пулеметным огнем».
Ну чем не аналогия с легендарными запорожскими казаками-характерниками, которым народная молва приписывала многие похожие умения? Свои необычайные таланты Нестор Махно использовал для сбора информации или спасения своих людей из очередной западни. В том же интервью газете «Гудок» М. Махно рассказывала о таком случае:
«Летом 1920 года красные под селом Броды окружили отряд отца в лесу, полном сушняка, который и запалили, чтобы всех выкурить. Отец же, оставаясь невозмутимым, сказал: «Промыслом Божиим все устраивается на пользу каждого». Отомкнул стальной ящик, который всегда с собой возил, и вытащил оттуда алого цвета дугу от конской упряжи с выбитыми на ней золотом словами: «Родина - это человечество». Зароптали бойцы - мол, вместо того чтобы на волю пробиваться, чудит батька. А отец, оборотившись лицом к горящему лесу, поднял над собой дугу и шагнул в адское пламя, в котором тут же образовался чистый холодный коридор. Все сквозь него невредимыми и прошли. Только мокрым снегом их облепило - в жару-то ». В другой раз, попав в окружение большевиков, неуловимый анархист поднял вверх красное знамя и, громко запев «Интернационал», двинулся прямо на красных. Те, приняв махновцев за своих, подхватили песню. Пока разбирались что к чему, батьки уже и след простыл.
Всего за период с 1918-го по 1921 год Нестору Махно удавалось выводить своих бойцов из окружения более двухсот раз. Уникальный случай в мировой военной истории. И это в условиях тотальной осады. В разные годы действия против «махновских бандформирований» курировали такие боевые командиры, как Фрунзе, Пархоменко, Буденный. Командующий Первой конной армией, кстати, не зря охарактеризовал батьку как «лихого рубаку с дыркой в голове». А чекисты Дзержинского подготовили семь покушений на неугомонного анархиста, однако все они закончились неудачей.
В течение Гражданской войны Махно получил двенадцать ранений
Вот как объясняла дочь способность Нестора Ивановича выходить из самых трудных ситуаций: «У отца был оберег в форме распятия, становившийся черным и липким, как смола, накануне опасности и обретающий первозданный вид, как только принималось правильное решение, позволяющее избежать беды».
Среди махновцев ходили разговоры о неуязвимости их вождя для клинков и пуль. Ведь не зря он никогда в бою не прятался за спинами своих бойцов, атакуя в первых рядах. За годы войны под ним было убито немало лошадей, самого же Махно пули почти никогда не задевали. Существует несколько легенд о причинах такого везения.
Заместитель директора Днепропетровского национального музея имени Дмитрия Яворницкого Валентина Бекетова рассказала «ФАКТАМ» такую историю. В декабре 1919 года махновцы, захватив город Екатеринослав (нынешний Днепропетровск), напали на местный исторический музей, смотрителем которого был известный украинский ученый Дмитрий Яворницкий, всю свою жизнь посвятивший изучению истории украинского казачества. У историка хранилась бутылка водки, найденная им во время раскопок одной из казачьих могил: видимо, запорожцы «дали в дорогу» своему убитому побратиму гостинец - «опохмелиться». За сотни лет водка загустела, как мед. Считалось, что человек, вкусивший ее, обретает защиту от пули и сабли. Услыхав о свойствах этого чудо-напитка, Махно тотчас реквизировал его.
Кроме того, есть легенда, согласно которой Махно имел способность уплотнять свое биополе. Используя это умение, атаман менял траекторию пули, не давая ей достичь цели. Находясь в состоянии предельного эмоционального напряжения, Нестор Иванович подсознательно концентрировался, заставляя свой организм бороться за выживание и создавать перед собой невидимую энергетическую преграду.
И все же известному анархисту не всегда удавалось оставаться невредимым. За годы войны он был ранен 12 раз. Однако Махно умел быстро восстанавливать силы и уже спустя сутки после ранения опять уверенно держаться в седле. А 22 августа 1921 года, в одном из последних его сражений, пуля попала Нестору Ивановичу чуть ниже затылка и вышла из правой щеки. Коммунистическая пресса тут же, уже в пятый раз, поспешила заявить о гибели одиозного командира. Но Фрунзе, не веря такой удаче, распорядился тщательно проверить полученную информацию. И не зря осторожничал - Махно и на сей раз выжил. Правда, после этого батька со сподвижниками пересек советскую границу и укрылся в Румынии, оставив на родине всю свою казну, слухи о судьбе которой до сих пор будоражат умы кладоискателей. Сам же атаман, которого не взяли ни пуля, ни клинок, умер в Париже в 1934 году от туберкулеза в глубокой нищете.
*Будучи во время Гражданской войны раненным 12 раз, Нестор Махно умер не от пуль, а от туберкулеза (на снимке - с дочерью Еленой в Париже, 1928 год)
Глава XIV. "МАХНО УБИТ". НАПРАСНОЕ ЗЛОРАДСТВО ВРАГОВ РЕВОЛЮЦИИ
Во время стрельбы по конным разведчикам на станции Ново-гупаловке железнодорожники, видя, с какой скорбью повстанцы подбирали павших бойцов, пришли к выводу, что среди погибших находился и сам Батька Махно. Весть эта быстро донеслась до стана врагов и вызвала у них великое ликование. Офицеров, выезжавших поездом и убивших наших разведчиков, чествовали и восхваляли в городе Александровске.
Все кулаки и помещики, группировавшие в городе свои отряды по распоряжению александровского гетманского старосты и немецко-австрийского командования (в ожидании того, что отряд наш будет наступать на город), теперь снова рассыпались по уезду. Некоторые разъехались даже по своим колониям и хуторам и всюду рассказывали о смерти Махно, о том, что главные его повстанческие силы деморализованы и разбегаются. Всюду наши враги справляли тризну по Махно.
Сам я не читал, но мне передавали из города Александровска, что в прессе появилась заметка полуофициального характера о том, что "герои"-офицеры представлены к награде за убийство Махно.
Слыша обо всем этом, я, естественно, не мог быть спокоен. Я видел, что враги революции снова подняли головы, как будто с повстанчеством все уже кончено. Снова враги расползались по уезду...
Перед выездом из деревни Алеево я имел уже в своем распоряжении точные данные о том, в каких хуторах и колониях и какие именно вражеские отряды нашему отряду придется встретить.
Женщины-добровольцы-контрразведчицы, главным образом из тех, которые фанатично верили в правоту повстанчества, женщины замужние и девушки, труженицы-крестьянки с искреннего согласия своих мужей и родителей делали все для того, чтобы всюду прорываться сквозь рогатки контрреволюционных сил, разыскивать повстанческие отряды и сообщать им, где и какие стоят силы врагов, куда и какими дорогами направляются и т. д. и т. д.
Поэтому движение отряда из Алеево было рассчитано так, чтобы всем врагам, справлявшим тризну по моей смерти и смерти повстанчества, дать как можно сильнее почувствовать как их преступления, так и их глупость.
На нашем пути, верстах в 7-10 от Алеево, в колонии номер 4 находился кулацкий отряд под командой помещика Ленца. Его-то и нужно было уничтожить в первую очередь. Однако помещик Ленц, будучи убежден, что Махно убит, выслал нашему отряду пакет с крестьянином. В пакете мы нашли заявление Ленца о том, что он с махновцами драться не желает, он хочет мира. В доказательство своей искренности Ленц вывел свой отряд из колонии и дал нам возможность войти в колонию. А затем он попытался со своим отрядом со стороны и с помощью колонистов изнутри одним взмахом если и не совсем уничтожить, то наполовину перебить и перекалечить этот опасный махновский отряд.
Но в это время мы уже кое-что понимали в области партизанства и стратегии. Обхват колонии был нами выполнен так, что удар Ленца по нашему отряду и стрельба по нему из домов этой богатейшей колонии привели к полному ее разгрому. Сам Ленц лишь с несколькими всадниками еле умчался. Остальные его сподвижники и часть хозяев колонии (те, что стреляли по нашим бойцам) были раздавлены на месте, и колония была почти вся сожжена особой командой.
Затем назло врагам главные силы нашего отряда получили от "убитого" Махно следующее задание:
"Командиры и повстанцы! Враги революции издеваются над нами, над всеми тружениками села и города. Момент настал, когда мы должны их одернуть. Мы встретились сейчас с отрядом помещика Ленца. Отряд раздавлен, Ленц бежал. Чтобы не дать возможности Ленцу сообщить о своем поражении в другие хутора и колонии другим контрреволюционным отрядам, главные силы нашего отряда должны выделить достойный авангард и по его следам огнем и мечом пронестись в один день через все кулацкие хутора и колонии маршем, который не должен знать никаких остановок перед силами врагов. Т. е., какие бы силы врагов нас ни встретили, они должны быть раздавлены. Все богатеи, хозяева хуторов и колоний, которые, как вам известно, съехались из-под Александровска повеселиться на радостях, что их наемниками убит Махно, должны быть застигнуты нами за их оргиями неожиданно для них. Главные силы отряда пойдут со мною Каретником и Лютым. Но в авангарде этих сил должны пойти кавалеристы-охотники под руководством товарища Алексея Марченко. Они должны пройти по улицам хуторов революционно-боевым маршем, ничего не делая, только трубя в сигнальные рожки и стреляя в воздух. Работы по конфискации лошадей, тачанок, разного рода оружия и денежных средств, которые для нашего движения нужны, они оставят для других групп из главных сил, которые на плечах кавалеристов займут эти хутора".
И силы наши тронулись в этот тяжелый, но необходимый марш. Я сам видел, как бесстрашные бойцы во главе с Марченко шли впереди и теряли под градом вражеских пуль многих славных друзей. Но они не дрогнули и нигде не сбились. Они летели прямо на верную смерть с глубоким сознанием того, что через свою смерть или победу прокладывают путь для других бойцов и к другим победам.
Главные силы отряда входили в хутора, имения и колонии по следам первой группы, сравнительно под слабым встречным огнем.
Хозяева эти могли бы быть все уничтожены вместе с их усадьбами. В сущности, это было бы ответом на жертвы, понесенные повстанцами при налетах на них помещиков. Но не жизнь этих хозяев нужна была повстанчеству, а реальное воздействие на их психику и та физическая победа над ними, необходимость которой диктовалась моментом. Отнятие жизни у тех, кто, однако, рвет и топчет жизнь других, считалось уже в это время в рядах повстанцев-махновцев крайней мерой, применение которой допускалось лишь в отдельных случаях в отношении одиночек, а не массы людей. Здесь, на пути через хутора, отнятие жизни могло иметь только массовый характер. Этого повстанцы-махновцы старались избегать. Они ограничились, как говорилось в распоряжении, конфискацией у хозяев лошадей, тачанок, денежных средств, огнестрельного и холодного оружия. Уничтожались лишь одиночки из них, главным образом те, которые состояли в отрядах, боровшихся против революции, разъезжая по всему району. Этому элементу не было пощады, ибо его деятельность по селам в отношении революционно настроенных крестьян была слишком хорошо известна повстанцам-махновцам. Некоторые из этих кулаков были форменными палачами в отношении крестьян и крестьянок. В районах Гуляйполе-Александровск можно было сплошь и рядом встретить после их прихода переизнасилованных крестьянок и избитых или загнанных в тюрьмы их мужей, не говоря об убитых.
Пробег нашего отряда через кулацкие хутора и колонии в Лукашево-Бразоловско-Рождественском районах в боевом порядке произвел должное впечатление на все силы контрреволюции не только в Александровском уезде, но и вообще на Левобережной Украине.
Многие кулаки и помещики, увидев меня во главе отряда, столбенели и не скоро приходили в себя. А когда они приходили в себя, то, не стесняясь махновцев, проклинали своих вождей за их ложь об убийстве того, против кого они так долго действовали и готовились выйти с оружием в руках целыми хуторами и кому в руки теперь так глупо попались, убаюканные ложью о его смерти.
Конечно, с такими людишками повстанцы-махновцы менее всего расправлялись. У них лишь конфисковывались нужные повстанчеству хорошие лошади и тачанки под пулеметы (для пехоты в сводные конно-пехотные части революционной армии). Хутора теперь уже не сжигались. А хозяевам их, одуревшим при виде Махно, смерти которого они только что радовались, справляя пиры и восхваляя его убийц, делалось серьезнейшее предупреждение о том, чтобы они "подлечились" и занялись своим непосредственно мирным трудом, выбросив из своих деревянных голов всякие мысли о том, что немецко-австрийские армии на Украине непобедимы и что за их спиной они, эти хозяева, укрепят свои прежние привилегии и власть над трудящимися...
Так, в этот день с тяжелыми боями и большими жертвами (со стороны повстанцев и со стороны вооруженного кулачества) наш отряд прошел около 40 верст и вступил в свое родное по духу село Рождественку, где и расположился на вполне заслуженный отдых.
В селе Рождественке крестьяне дали нам сведения о роли рождественского священника, действовавшего заодно с кулаками и провокаторами в пользу гетманщины и против бедноты. Сведения крестьян об этом священнике, о его личных доносах немецко-австрийским и гетманским карательным отрядам на крестьян, сведения, нашедшие себе подтверждение в ряде убитых этими отрядами передовых крестьян, послужили для штаба достаточным основанием, чтобы вызвать священника, опросить его и поставить на очную ставку с несколькими крестьянами.
Священник был опрошен, а затем как собака был самими крестьянами и повстанцами повешен.
Казнь рождественского священника была у повстанцев-махновцев вторым случаем уничтожения священников за их провокаторскую роль в отношении трудового крестьянства. За аналогичное действие штабом был в свое время схвачен семеновский священник, о котором крестьяне всем своим сходом показывали, что он является организатором кулаков и провокатором по отношению к бедноте. Некоторые из семеновских крестьян рассказывали, как этот "их" священник расспрашивал женщин о том, чем занимаются их мужья и т. п., и вскоре после этого мужья некоторых женщин арестовывались, ибо "глупые женщины" перед священником таяли и рассказывали ему, что их мужья говорят против гетмана и немецко-австрийского командования.
Второй, рождественский, случай уничтожения священника за провокацию скоро разнесся по району. И священники, начавшие было практиковать в районах повстанчества свои ораторские и провокаторские способности, быстро охладели к этой практике и возвратились к своим церковным делам, держась тише воды, болтаясь только в них, не касаясь уже революции, даже когда некоторые старички крестьяне, по своей ли инициативе или по инициативе своих сыновей, насмешливо спрашивали их:
А что ж это вы, отец такой-то, перестали объяснять народу свои мнения про гетмана та спасших Украину немцев и австрийцев от "кацапсько-жидовського бруду", что называется революцией?..
Теперь священники или совсем молчали, или же становились ярыми сторонниками только церковной правды на земле и отделывались от подобных вопросов заявлениями, что канонические дела не позволяют им следить за мирскими общественными и политическими делами или что новые распоряжения от церковной епархии требуют от них не вмешиваться в политическую жизнь страны и т. д. и т. п.
После отдыха в селе Рождественке отряд вступил в свое родное Гуляйполе.
При советской власти признаться, что ты – родня Нестору МАХНО – было весьма опасно. Но времена изменились, и сегодня на Украине пруд пруди людей, которые считают себя потомками знаменитого анархиста. На самом деле это совсем неудивительно. Нестор МИХНЕНКО, такова настоящая фамилия Махно, мужчиной был любвеобильным. Мы разыскали прямых потомков Нестора Ивановича на Северном Кавказе. Правнук батьки Сергей ШИМКО встретил 90-летие Великой Октябрьской революции со знаменем России в руках и решимостью защитить страну.
Мариана САИД ШАХ, фото Руслана ВОРОНОГО
Своим родством они не только не кичатся, но и говорить об этом долгие годы отказывались. Однако когда мы оказались на пороге их жилища, прочь не прогнали, а усадили пить чай с пирогами.
В своем добротном доме внучатая племянница Нестора Ивановича Татьяна Ильинична Шимко живет с многочисленным семейством: двумя взрослыми сыновьями и пятью внуками. Ее муж Алексей Семенович занимается фермерским хозяйством, сыновья помогают отцу, и никто не мечтает жить отдельно. Все они согласно старорусским обычаям, считают, что близкие люди должны держаться вместе. В этой семье отмечают преимущественно славянские праздники.
Говорили шепотом
Вот ведь людская молва! Стоило мне раз в жизни, в компании друзей заикнуться, что я имею отношение к Махно, так теперь весь Пятигорск об этом знает, даже вы нашли мой адрес, - посетовала хозяйка, разрезая пирог.
- Татьяна Ильинична, почему не хотите говорить о Несторе Ивановиче?
Не подумайте, что я способна отказаться от родственников. Просто не хочу, чтобы меня считали человеком, решившим прославиться. Я лично не знала Нестора и не могла знать. Его не стало в 1934 году, а я родилась через 20 с лишним лет после его смерти. Когда в нашей семье говорили про Махно, я и значения этим разговорам не придавала, потому что маленькой была. Запомнила эти беседы лишь потому, что велись они всегда шепотом и по большим праздникам, когда собиралась вся семья. Мои деды и бабки выжили только благодаря тому, что уехали с Украины, если хотите, спаслись бегством. Им удалось перебраться в Китай, а из Китая уже в Пржевальск. Где и по сей день живет мой отец.
- Наверное, он многое знает о вашей семье? - Конечно, отец мог бы рассказать гораздо больше, чем я. Помогал ли им Нестор, когда жил во Франции? Об этом я могу только догадываться. Не так давно папа передал мне единственное, что осталось ему от деда - фотографии родителей Махно. Фото самого деда, к сожалению, не сохранилась. А он ведь, как рассказывали мне близкие, очень любил фотографироваться. Но вы ведь догадываетесь, чем могло обернуться хранение фотографии Махно в семейном альбоме.
- Фамилию они тоже меняли во избежание репрессий?
Нет, мои родственники - люди отчаянные, они хоть и уехали с Украины, но фамилию Махно специально не меняли. Только в браке. Моя бабушка Елена Ивановна, сестра Нестора, вышла замуж и стала Гомон. Так что я Махно никогда не была, а носила фамилию деда - Гомон. Каждый раз, когда думаю, стоит ли ворошить прошлое и надо ли мне это, вспоминаю свою бабушку Елену, ведь я похожа на нее. Вот ради памяти бабушки мне бы и хотелось познакомиться с другой своей родней. Вряд ли, конечно, я буду этим специально заниматься. Вот младший мой сын стремится отыскать предков, и я, конечно, ему мешать в этом не буду. Только желания мало, нужны еще и финансы… - Вы смотрели сериал о Махно, показанный летом? - Да, с большим интересом, но со многими вещами не согласна. Не таким я представляла своего деда, и резало слух, когда его дочь называли Любой, а ведь она была Еленой.
Ставили к стенке
Тут в разговор решил вмешаться глава семейства, который до этого сидел и внимательно слушал:
Тань, ну чего ты не хочешь рассказать, как Махно незадолго до смерти к твоим в Киргизию приезжал? Чего теперь-то скрывать? Татьяна Ильинична гневно посмотрела на мужа: - Ой, Леша, молчал бы ты уже. Такое говоришь!
Спор родителей прервал младший сын Сергей. Парень считает, что своими талантами обязан махновским генам. Правнук свободно владеет несколькими иностранными языками, занимается живописью, а еще он - прекрасный наездник.
Я хотел бы найти родню. Считаю это своим долгом. Только вот непонятно, откуда взялось столько Махно на Украине? Где они при красных были? Как удавалось хранить тайну? Ведь все люди, имевшие родственные связи с такими, как Махно, бежали из страны, как наши предки. А кто не успел убежать, того к стенке ставили. Мне говорят, что я не только внешне похож на своего знаменитого предка. Не отрицаю и чувствую, что во мне бурлит его кровь, я считаю себя его последователем. Последние годы собираю все, что связано с Нестором Ивановичем, у меня обширная библиотека. Но и это не самое главное, а то, что хочу, как и Махно, видеть Россию справедливой и свободной. Для этого в нашей партии РНЕ есть силы.
«Сдадим анализ на ДНК»
Если вы внимательно изучите документы, связанные с жизнью Махно, - продолжил Сергей, - то поймете: великое заблуждение, будто он жил по принципу «Грабь награбленное!». Для моего прадеда главным были не деньги, а идея. Он ведь покидал Украину и приехал во Францию нищим, но это был тот человек, который бы никогда не просил подаяния, он умел держать спину прямой. Нестор себе кое-что на черный день оставил. Лежат его миллионы в японском банке, это я точно могу сказать. Нестор ими воспользоваться не успел. Не достались они и его дочери Елене. Она клады отца не искала, ее главной мечтой было - умереть на исторической родине. И, будучи упорной, как отец, нашла-таки покой в Гуляйполе, родном городе своего батьки. Бедная женщина, я представляю, каково ей приходилось с самого рождения! Ведь родилась она, когда Махно с его последней, пятой женой Галиной Кузьменко находился в польском концлагере.
Не хотелось бы, но ради восстановления истины и наших прав на фамилию придется делать эксгумацию останков Елены Несторовны, потом - анализы ДНК. Затем мне надо найти в Москве еще кое-какие документы, которых не достает в моем архиве. Во Франции мне о Махно пока не удалось ничего найти. С Галиной, которая разделила его не самые лучшие годы жизни, он на тот момент уже расстался. Странно, что их брак распался, ведь она была его настоящим другом. Вероятно, были у него какие-то амурные связи и во Франции, не в его характере было вести умеренную личную жизнь. Да и ушел он совсем молодым, ему было 46 лет. Может, моя мама и боится чего-то, а я - напротив. Мне, как и Нестору, никто не страшен. Красные придут - побелеем, а белые – покраснеем… Шучу. Жизнь покажет. А пока наряду со всеми праздниками я чту 26 октября, день рождения прадеда. На будущий год будем отмечать 120-летие моего знаменитого предка.
ЛЮБИМЫЕ ЖЕНЩИНЫ НЕСТОРА МАХНО
Настя
Есть сведения, не подтвержденные документально, что первый раз Нестора женили чуть ли не насильно.
Мать и братья выбрали невесту в надежде, что семья отвлечет его от политической деятельности. Однако уже к 20 годам Нестор был свободен, а имя его первой жены затерялось в наслоении легенд и мифов о Махно. Поэтому первой супругой батьки называют Настю Васецкую. Он женился на ней после освобождения с каторги, но вскоре умчался в вихре революционных событий. Настя родила сына, который прожил неделю. Кто-то сообщил Насте, что ее муж погиб в бою. Она погоревала да и вышла замуж повторно. Больше они с Махно не встречались.
Соня
На самом деле до Насти Нестор успел жениться на некой Соне - девушке из интеллигентной еврейской семьи. Она случайно была проездом в Екатеринославле, где ее и заметил на улице Махно. Оказалось, что Сонечке негде переночевать. Добрый батька приютил бедняжку, а ночью попытался изнасиловать. Но получил жесткий отпор. После чего зауважал гостью и решил сделать законной супругой. Соню крестили (при крещении она получила имя Нина) и повели под венец.
Маруся или Володя?
Во время оккупации Украины немцами в 1918 году заварилось то самое движение, которое западные историки называют «крестьянской войной под предводительством Махно». В этот период соратницей и любовницей Нестора становится знаменитая атаманша Маруся Никифорова. У женщины было 20 лет каторги за плечами, тюремный срок за убийство и грабежи, возглавляла она собственную банду, слыла убежденной анархисткой. Или анархистом? Сокамерница Маруси по Новинской тюрьме Екатерина Никитина в своих воспоминаниях пишет: «От нас она явно пряталась, раздевалась под одеялом, не мылась, как все мы, в уборной до пояса... это оказался не мальчик и не девочка, а полного и редкого типа гермафродит». Якобы до ареста Маруся представлялась всем Володей и ходила то в мужской, то в женской одежде. В 1917-м Маруся-Володя повстречалась с Махно. Кстати, к тому времени она, несмотря на неопределенную половую принадлежность, сумела выйти замуж. Ее супругом был польский анархист Витольд Бжостек.
Тина
После Маруси любимой женщиной Махно была телефонистка по имени Тина. По некоторым данным, они даже зарегистрировали отношения. Впрочем, семейное счастье продлилось недолго. Махно снова вернулся к Марусе.
Галина
Красивая брюнетка Галина Кузьменко, по образованию учительница, числилась у Махно секретарем. Галя приложила все усилия, чтобы разлучить Нестора с Марусей. В итоге она стала официальной и последней женой Махно. На самом деле Галину родители назвали Агафьей, и свою юность девушка провела в монастыре. Однако она умудрялась заводить романы за стенами монастыря. Об этом проведала настоятельница, и Агафью выгнали из святой обители. Кузьменко стала для Махно соратницей и другом. Она отлично держалась в седле, метко стреляла и на равных с мужчинами участвовала в боях. Нестору она родила дочку Елену. Столько пережили они вместе, но брак не сохранили. В Париже, куда их занесло в 20-х годах, Махно и Галина развелись.
ТАЙНА ЗОЛОТОГО АРСЕНАЛА
Сокровищ у махновцев было много. Они отбили два обоза с деньгами и ценностями белой армии Деникина у местечка Синельниково. Но это еще не все.
Атаман Григорьев, ограбивший Одесский государственный банк, был собственноручно расстрелян Махно. После чего батьке достался эшелон, где было 124 кг золота в слитках, 238 пудов серебра и полтора миллиона рублей золотыми монетами царской чеканки.
 |
В Гражданскую войну Махно дважды брал Мариуполь, заодно «посещая» местный банк. При взятии Екатеринослава махновцы трое суток опустошали дома богатых граждан, основное из награбленного сдавалось в войсковую казну, становясь частью «золотого арсенала». Куда же все это подевалось?
На допросах в ОГПУ бывший махновец Федор Каретников утверждал, что золото, отбитое атаманом Григорьевым, было зарыто в кургане неподалеку от Днепра, в районе Никополя. По одной версии, часть клада спрятана в Приазовье, по другой - в глухой дубраве возле Гуляй-Поля. Говорили также, что Махно закопал несколько ведер с золотом в селе Гавриловка. Но самые большие ценности, по преданию, спрятаны под Старобельском. Но во всех случаях утверждалось, что махновский клад остался на Украине. Существуют и предположения, что доверенные лица Махно сумели-таки вывезти большую часть ценностей за рубеж и батька знал, в каком банке они припрятаны. Только воспользоваться богатством не успел.
Имя: Нестор Махно (Nestor Mahno)
Возраст: 45 лет
Место рождения: Гуляйполе, Россия
Место смерти: Париж, Франция
Деятельность: политический и военный деятель, анархист
Семейное положение: был женат
Нестор Махно - биография
Историки часто живописали Махно атаманом разгильдяев, не признававших порядка и живущих грабежом. Отчасти это было так. Но почему могучая Красная армия и вышколенные белогвардейские полки не могли справиться со вчерашними батраками, историки ответить так и не смогли.
Появился на свет 26 октября 1888 года. Известен также как «батько Махно».
Превращение парубка Нестора в лихого атамана Махно произошло не в одночасье. Началось все в 1906 году на чугунолитейном заводе в Гуляй-поле, куда подростка-батрака взяли подмастерьем. Именно здесь неокрепшее сознание пополнилось первыми сведениями о борьбе пролетариата за свои права. Вот только Нестор больше радел за батраков, нежели за рабочих, но сути дела это не меняло. Он с удовольствием участвовал в заданиях, поручаемых старшими товарищами, и уже в 18 лет был арестован за хранение оружия.
Нестор Махно - Приговоренный к виселице
На допросах Нестор молчал, как рыба, и никого не выдал. Его отпустили, но урок не пошел впрок. Несмотря на попытку матери женить сына, к браку парень оказался не готов и бросил суженую. А спустя полгода, в 1908 году, принял участие в нападении на сотрудников тюрьмы, закончившемся двойным убийством. Почти все задержанные были приговорены к казни, не стал исключением и 20-летний Нестор. Убитая горем мать в отчаянии написала письмо царю с просьбой о помиловании сына. И произошло чудо - казнь заменили пожизненной каторгой.
За время отсидки Махно не единожды был жестоко бит, шесть раз сидел в карцере, где подхватил туберкулез. Врачи были категоричны: болезнь прогрессирует, надо удалять легкое. Никто не надеялся, что он выживет, но Нестор выкарабкался.
Махно много общался с политическими заключенными. Один из них -классик анархизма - Петр Аршинов стал для него наставником, заставил работать над самообразованием: литература, история, математика, философия... Прервала тюремные университеты Февральская революция.
Под звуки «Марсельезы» всех политических выпустили на свободу. Казалось, Россию ждет светлое демократическое будущее. То, что оно обернется кровавым кошмаром, никто и не предполагал.
Отсидев девять лет за идеалы революции, Махно вернулся в родные места авторитетным человеком. Помимо матери, в Гуляй-поле его ждала подруга по переписке Настя Васецкая. Изголодавшийся по женской ласке Нестор сразу сделал ей предложение, которое девушка приняла. Но любовь к революции оказалась сильнее любви к женщине. Оставив беременную жену на попечение матери, Нестор с головой окунулся в омут революционных страстей.
Махно - Заступник батраков
Когда на землю Украины ступил немецкий сапог, а в Киеве Рада объявила о независимости от России, у Махно пошла голова кругом. Черное вдруг оказалось белым, и наоборот. В той же тюрьме он мог спросить совета у Аршинова, а здесь Махно был как слепой котенок.
Не найдя ответов на вопросы, Нестор отправился по городам России для встреч с лидерами анархистского движения. Так, в Москве он увиделся с классиком анархизма князем Кропоткиным и наставником Аршиновым. Но на все уговоры поехать с ними последний ответил отказом.
В Кремле Махно удалось попасть на прием к Ленину. Вождь пролетариата понравился будущему батьке, но их взгляды разошлись. Тем не менее, Ильич договорился с визитером, что при поддержке местных подпольщиков тот развернет партизанскую войну против немецких войск. Так был заключен первый союз большевиков и анархиста Махно.
В начале борьбы отряд Махно был одной из десятков банд, рыскавших в поисках добычи. Но куда бы ни пришел Нестор, он убеждал крестьян, что стоит на страже их интересов.
В отличие от большевиков, предлагавших национализировать землю, батька говорил, что она не должна принадлежать кому-то, а давать наделы в пользование нужно тем, кто ее обрабатывает. Сельчанам такие речи были по нраву, они охотно записывались в отряд или приводили в него сыновей. Более того, многие села брали продуктовое шефство над подразделениями батьки, чтобы показать свое единство с ним.
Война войной, но и любовь никто не отменял: Нестор повстречал атаманшу-анархистку Марусю Никифорову. Про таких говорят: коня на скаку остановит, в горящую избу войдет.
О храбрости батьки, несмотря его на щуплое телосложение, ходили легенды, и Маруся не смогла устоять. Однако ужиться вместе двум сильным личностям было не суждено.
Когда в жизни Нестора появилась красивая брюнетка Галя, он без сомнений порвал прежние отношения. Бывшая монахиня, она сбежала из монастыря и прибилась к армии Махно, став телефонисткой. Но робкой барышней Галину Кузьменко назвать было нельзя. Она участвовала в боях, строчила из пулемета и лично застрелила двоих махновцев, уличенных в мародерстве и насилии.
С большевиками не по пути
Покончив с немцами, правительство большевиков оказалось в смертельной опасности от армии Деникина. Белогвардейский генерал уже готовился взять Москву, как его планы нарушил полуграмотный атаман Махно.
Впрочем, называть атаманом человека, командовавшего 50-тысячной армией с конницей, артиллерией и даже аэропланами, неправильно. Но как мог человек, никогда не обучавшийся тактике, имевший под ружьем вчерашних батраков, противостоять Белой гвардии? А ведь именно Махно, совершив в 1919 году ошеломительный рейд по городам Донбасса, устроил переполох в тылу деникинцев.
За это большевики представили Махно к ордену Красного Знамени за № 4. Белым срочно пришлось снимать лучшие части с фронта и отправлять на подавление «крестьянского» мятежа. Задержка позволила Красной армии организовать оборону и отстоять Москву.
Однако, наблюдая, что делают большевики в занятых селах, как бесцеремонно изымают зерно и скот у крестьян, батька задумался.
Усугубилась это тяжелая ситуация, когда генерал Шкуро стал теснить махновцев, а те, не получая от союзников боеприпасы и медикаменты, не смогли удержать оборону и отступили. Узнав об этом, главком РККА Троцкий впал в бешенство и объявил Махно вне закона. Да только батька опередил его, отправив в Кремль депешу, что он предан делу революции, но не видит того же в большевиках.
В Москве депеше не придали особого значения. Деникин по-прежнему был силен, и большевики вновь попросили Махно о помощи.
Выбирая из двух зол, Нестор встал на сторону коммунистов. И опять, едва деникинская угроза миновала, красные решили нейтрализовать крестьянского вожака. Помешал барон Врангель.
В отличие от Деникина он был реформатором и обещал в случае победы коренные изменения. Врангель прислал Махно парламентера, но тот, не желая иметь дела с дворянством, демонстративно казнил его.
Вместе с частями Красной армии махновцы форсировали озеро Сиваш и разбили Врангеля. Теперь уже ничто не мешало коммунистам окончательно избавиться от свободолюбивого союзника. Части Махно подлежали расформированию, а отказники -уничтожению. Батька с таким раскладом не согласился.
В конечном счете атаман не смог дать отпор превосходящим силам и отступил к границе. В конце лета 1921 года тяжелораненый, с женой и небольшим отрядом он оказался в Румынии, откуда его интернировали в Польшу. Чуть позже судьба забросила его в Париж.
Последние годы Нестор Иванович жил бедно, едва сводя концы с концами. При этом он участвовал в работе анархистских ячеек, печатался в парижском журнале «Дело труда» и сражался с клеветой в свой адрес.
Несколько раз его пытались ликвидировать сотрудники ЧК, но безуспешно. В 1934 году, в возрасте 45 лет батька Махно умер своей смертью от костного туберкулеза. Его прах и поныне покоится на кладбище Пер-Лашез.
