Есть события, значение которых не уменьшается от неумолимого бега времени. Напротив, каждое десятилетие с возрастающей силой подчёркивает их величие и определяющую роль в мировой истории. К ним относится и Сталинградская битва, полыхавшая на огромной территории между Доном и Волгой.
Кавалерийские корпуса сыграли в оборонительной и наступательной фазах Сталинградской битвы роль, которую сложно переоценить. В любой операции окружения требуется не только отрезать путь к отступлению и перекрыть линии снабжения окружённым войскам противника, но и обеспечить внешний фронт кольца. Если не создать прочный внешний фронт окружения, то ударами извне противник может деблокировать окружённых, и всё пойдёт насмарку. Под Сталинградом в ноябре 1942 года эта роль была поручена трём кавалерийским корпусам. Они прорывались максимально глубоко в тыл противника, захватывали ключевые позиции и занимали оборону. Выбор пал именно на кавалерию, поскольку у Красной Армии на тот момент было мало хорошо подготовленных механизированных соединений. Надо сказать, что применению кавалерии местность в районе Сталинграда не благоприятствовала. Крупные лесные массивы, в которых обычно конники днём укрывались от немецкой авиации, отсутствовали. Напротив, открытая местность позволяла противнику активно воздействовать на корпуса авиацией.
Что собой представляли соединения, которым предстояло пробиваться вглубь заснеженной степи, а затем отражать атаки немецких танков? Северо-западнее Сталинграда были сконцентрированы 8-й кавалерийский корпус генерал-майора Борисова (21-я, 55-я и 112-я кавалерийские дивизии) и 3-й гвардейский кавалерийский корпус генерал-майора Иссы Александровича Плиева (5-я и 6-я гвардейские кавалерийские дивизии и 32-я кавалерийская дивизия). Южнее Сталинграда действовал 4-й кавалерийский корпус генерал-лейтенанта Тимофея Тимофеевича Шапкина (61-я и 81-я кавалерийские дивизии), о которых сегодня и пойдёт речь. 4 корпус (не путать с 4-м гвардейским Кубанским корпусом) имеет довоенную историю. Корпус дислоцировался в Среднеазиатском военном округе и принимал участие в августовском 1941 года походе на Иран, когда он совершил протяжённый марш и занял несколько иранских городов. Оставив там свои дивизии, управление корпуса в декабре того же года вернулось на территорию прежней дислокации и приняло новые дивизии - 61, 81 и 97. Почти год корпус занимался боевой подготовкой и фактически числился в стратегическом резерве Ставки ВГК. В конце ноября 1942 года корпус прибывает на Сталинградский фронт. В его составе: 10284 человека, 9284 лошади, 7354 винтовки и карабина, 566 автоматов ППШ, 264 ручных пулемёта, 140 ПТР, 70 - 76 мм, 24 - 45 мм и 8 - 37 мм орудий, 16 - 107 мм и 120 мм, 46 - 82 мм и 116 - 50 мм миномётов. В составе 61 и 81 дивизий были внештатные бронетанковые взвода. В общей сложности два танка Т-60, пять танков Т-26, два танка БТ-7 и один лёгкий бронеавтомобиль БА-64. Но его 97 дивизия была расформирована, а её личный состав и вооружение направлены на доукомплектование других кавкорпусов.
В район сосредоточения корпус прибыл после длительного марша (более 400 км). Заметим, что такой же марш для танкового соединения в тот же период закончился бы массовым выходом танков из строя ещё до ввода в бой. По решению командования фронта в прорыв должны были вводиться последовательно два подвижных соединения: 4-й механизированный корпус, а за ним по пятам должен был следовать 4-й кавалерийский корпус. После ввода в прорыв пути механизированного и кавалерийского корпусов расходились. Кавалеристы поворачивали на юг для образования внешнего фронта окружения, танкисты двигались навстречу ударной группировке Донского фронта для смыкания кольца за спиной армии Паулюса. Кавалерийский корпус был введён в прорыв 20 ноября 1942 года. Противником корпуса были румынские части, и поэтому первая цель - Абганерово - была захвачена утром 21 ноября атакой в конном строю, артподготовка оказала на румын такое воздействие, что сразу по её окончании румыны вылезли из блиндажей и в панике побежали в тыл. Тогда-то и было решено преследовать бегущих румын в конном строю. Румын удалось не только догнать, но и обогнать. Две дивизии корпуса - 81-я и 61-я - охватили их справа и слева, и началась настоящая мясорубка - три румынских полка были порублены в полном составе. Потери корпуса были в сравнении с достигнутыми результатами мизерными: 81-я дивизия потеряла 10 человек убитыми и 13 ранеными, 61-я - 17 человек убитыми и 21 ранеными. Не встречая сопротивления, кавалеристы взяли станцию Абганерово, гд были захвачены крупные трофеи: более 100 орудий, склады с продовольствием, горючим и боеприпасами.
После освобождения станции Абганерово передовые части 4-го кавалерийского корпуса стремительно развили наступление на крупный населённый пункт Котельниково и станцию с одноимённым названием. Задача, поставленная 4-му кавалерийскому корпусу - овладеть Котельниковым, - требовала преодолеть за сутки 95 км, а это непростая задача даже для механизированного соединения. Такого темпа продвижения реально достигали, пожалуй, только механизированные части немцев летом 1941 года. Когда уже половина Котельниково было занято конницей, фельдмаршал Манштейн, боясь потери этого важного пункта, изыскал дополнительные силы в лице прибывшей по железной дороге из Франции свежей 6-й танковой дивизии и бросил их в контрнаступление. В конце ноября 1942 года после отдыха и укомплектования во Франции 6-я немецкая танковая дивизия прибывала, начиная с 27 ноября, в Котельниково, и представляла собой серьёзную силу. В ноябре 1942 года в составе дивизии числилось 159 танков. Фактически советский 4-й кавалерийский корпус попал в крайне сложную ситуацию. С одной стороны, образование внешнего фронта окружения требовало от наших кавалеристов перехода к обороне. С другой стороны, это позволяло немцам беспрепятственно накапливать выгружающиеся на железнодорожных станциях в районе Котельникова, а то и просто в степи с платформ людей и технику 6-й танковой дивизии. Командование 51-й советской армии, в состав которой входил корпус Шапкина, не сумев правильно оценить складывающуюся оперативную ситуацию, отдавало противоречащие друг другу приказы. К тому же, в нарушение директивы ставки ВГК, из состава корпуса была выведена 61-я дивизия и переброшена на другой участок. А пришедшая на усиление танковая бригада оказалась практически без горючего. Под натиском превосходящих моторизованных сил противника, при полном господстве вражеской авиации, оставшись без резерва и без поддержки других частей, кавалеристы Шапкина вынуждены были отступить. А 81-я дивизия, шедшая в арьергарде, оказалась в окружении у посёлка Похлёбин. Оценив обстановку и опасаясь полного окружения и гибели своей 81-й дивизии в районе Похлёбина, командир 4-го кавалерийского корпуса генерал-майор Тимофей Тимофеевич Шапкин просил командующего 51-й армией об отводе корпуса. Но командующей 51-й армией приказал: «Выполнять ранее поставленную задачу, овладев до рассвета Майорским, Захаровом, Семичным. Начало наступления - 7.00 4.12.42».
Вторичным докладом утром 4 декабря командующему 51-й армией о необходимости отхода командир корпуса сделать не смог, так как в штабе армии ни командующего генерала Н.И. Труфанова, ни начальника штаба полковника А.М. Кузнецова не оказалось. Части корпуса вновь получили приказание о продолжении наступления. Но к тому моменту немцам удалось сосредоточить достаточные силы для контрудара, на флангах прорвавшейся в глубину их обороны советской кавалерии. Фактически полнокровная танковая дивизия выстроилась вокруг усиленной артиллерией и танками кавалерийской дивизии, обладая качественным и количественным превосходством. Уже в 10 часов 4 декабря они открыли артиллерийский огонь большой плотности. В середине дня все 150 танков 6-й танковой дивизии с пехотой 114-го мотопехотного полка на БТР «Ганомаг» атаковали расположение 81-й кавалерийской дивизии в районе Похлёбина. В отражении танковой атаки приняла участие вся артиллерия, в том числе прибывший ночью 1113-й зенитный артиллерийский полк, а также противотанковые ружья.
Впоследствии немецкий генерал Эрхард Раус так описал бои своей 6-й танковой дивизии с окружённой 81-й кавалерийской дивизией и 85-й танковой бригадой: «К 10.00 судьба кавалерийского корпуса была решена. Уже не было никаких путей к отступлению, несмотря на это, окружённый противник оказывал ожесточённое сопротивление в течение нескольких часов. Русские танки и противотанковые орудия сражались с ротами 11-го танкового полка, катившимися вниз с холмов. Поток трассеров бронебойных снарядов непрерывно нёсся вверх и вниз, но вскоре всё больше и больше трассеров летело вниз и всё меньше и меньше в ответ им снизу. Один залп за другим обрушивался на Похлёбин, поднимая султаны чёрной земли. Город начал гореть. Море огня и дыма скрыло страшный конец храброго гарнизона. Только отдельные выстрелы противотанковых пушек встретили наши танки, входящие в город. Следовавшие за нашими танками гренадёры были вынуждены использовать ручные гранаты, чтобы сломить сопротивление противника, упорно сражавшегося за каждый дом и траншею».
В этой сложной ситуации командир корпуса Тимофей Тимофеевич Шапкин самостоятельно принимает рискованное и ответственное решение: собственными силами освободить свою окружённую дивизию, спасти людей. И это ему удалось. С наступлением ночи загудела земля под тысячами копыт. Немцы никак не ожидали такой стремительной, мощной атаки. Они и опомниться не успели, как их кольцо окружения было смято и разорвано, и дивизия, которую они собирались уничтожить или взять в плен, была выведена из окружения. Потери 81-й кавалерийской дивизии в бою у Похлёбина были очень тяжёлые: убитыми, ранеными и пропавшими без вести составили 1897 человек и 1860 лошадей. Части дивизии потеряли четырнадцать 76-мм пушек, четыре 45-мм пушки, четыре 107-мм миномёта, восемь 37-мм зенитных пушек и 65 процентов бронетехники. Погибли командир 81-й дивизии полковник В.Г. Баумштейн, начальник штаба полковник Терёхин, начальник политотдела полковой комиссар Турбин. Немцы потеряли 69 единиц бронетехники.
Всё это происходило за несколько дней до событий, описанных в книге «Горячий снег» Юрия Бондарева. Но, несмотря на трагический исход боёв за Котельниково, советские кавалеристы сыграли важную роль в начальном этапе оборонительного сражения против попыток деблокировать армию Паулюса. 81-я кавалерийская дивизия вела изолированный бой в глубине построения противника в отрыве от соседей 60-95 км против крупного резерва немцев. Если бы её не было, ничто не мешало 6-й танковой дивизии Эрхарда Рауса не тратить время и уже с прибытием первых эшелонов без боя продвигаться к Сталинграду, выгружаясь на станциях севернее Котельникова. Присутствие советской кавалерии заставило выдержать паузу на период прибытия основных сил дивизии в Котельниково и затем тратить время на оборонительный, а затем наступательный бой с ней. Только 12 декабря немецкие войска главными силами своей Котельниковской группировки переходят в контрнаступление с целью прорвать с юго-запада кольцо окружения, сжимающее 6-ю армию Паулюса под Сталинградом.
Командир 6-й танковой дивизии генерал Э. Раус продолжал серьёзно оценивать угрозу со стороны остатков 4-го кавалерийского корпуса: «Также было невозможно игнорировать остатки 4-го кавалерийского корпуса, сосредоточенные в районе Верхне-Яблочного и Верхне-Курмоярского (на фланге 6-й танковой дивизии). По нашей оценке, это была спешенная кавалерия, усиленная 14 танками. Этих сил было мало для прямого противостояния с моей танковой дивизией, но они угрожали нашим линиям снабжения».
Так получилось, что был многократно воспет в литературе и на киноэкране подвиг 2-й гвардейской армии Малиновского на реке Мышкове (роман Ю. Бондарева «Горячий снег» и одноимённый фильм). Действия же тех, кто обеспечил развёртывание 2-й гвардейской армии, к сожалению, остались безвестными. В наибольшей степени это относилось к кавалерии, в частности, 4-му кавалерийскому корпусу. К сожалению, кавалерия долгие годы несла на себе клеймо устаревшего и «не пафосного» рода войск, навязанного ей в годы хрущёвского развенчания культа личности Сталина, когда во всех бедах и поражениях 1941 года были обвинены «кавалеристы». Но как выясняется, без активного участия кавалерийских корпусов окружение армии Паулюса под Сталинградом могло потерпеть неудачу.
Тимофей Тимофеевич Шапкин
Крайне интересна так же личность командира 4 кавкорпуса генерал-лейтенанта Тимофея Тимофеевича Шапкина. Т.Т. Шапкин родился в х. Семимаячном Верхнекундрюченской станицы 1-го Донского округа в 1885 году в семье донского казака. После окончания хуторской начальной школы продолжил учёбу в гимназии г. Грушево-Александровска (Шахты). В 1905 г. Был призван на действительную военную службу, и проходил её в Одессе в составе 5-й сотни 8-го Донского казачьего полка. В период первой мировой войны Тимофей Шапкин с первых дней на фронте. Воевал верой и правдой, являя мужество, храбрость и отвагу. Как особо отличившегося в военных действиях за Отечество командование армии направило его в Новочеркасское казачье юнкерское училище. Окончив его, он продолжал воевать в должности командира сотни. Был награждён Георгиевской медалью и тремя Георгиевскими крестами.
После октябрьского переворота в 1917 году его полк был разоружен и распущен по домам. Всё то, что стало твориться затем на Дону, Шапкин воспринял крайне отрицательно и поэтому оказался в рядах белого движения. Всю гражданскую войну есаул Шапкин воевал на стороне белых и, командуя казачьей сотней, участвовал в знаменитом рейде генерала Мамонтова по красным тылам.
Командовал кавалерийской бригадой. После поражения Донской армии и завоевания большевиками области Войска Донского, в марте 1920 года Шапкин с казаками своей бригады перешёл в Первую конную армию Будённого для участия в советско-польской войне. Как писал Будённый в книге «Пройденный путь»: «В марте 1920 г. Под станицей Куреневской сложила оружие и прекратила сопротивление казачья бригада трёхполкового состава под командованием Т. Шапкина».
Службу в Первой Конной он начал на должности командира эскадрона. В одном из боёв с поляками был ранен командир его полка. И полк должен был принять Т. Шапкин. Когда он подъехал к строю и поздоровался, то на его приветствие никто из красноармейцев не ответил, показывая неприязнь к новому командиру, как к бывшему белому офицеру. Тогда Т. Шапкин слез с коня и, взяв на кончик шашки землю, съел её перед строем. По донскому обычаю это означало доказательство преданности Родине. Сев на коня, он скомандовал: «Полк, за мной!». Полк беспрекословно повиновался и последовал за ним. В этом бою Т. Шапкин лично зарубил семерых поляков - солдат гетмана Пилсудского. Сомнений у красноармейцев больше не возникло. После он командовал бригадой, а когда погиб командир дивизии легендарный Александр Пархоменко, то в кармане его гимнастёрки нашли записку: «В случае моей смерти дивизию передать Шапкину». И Т. Шапкин стал командовать 14-й кавалерийской дивизией Первой конной армии. Она вела боевые действия против армии Махно. И именно Т. Шапкину удалось ликвидировать основные боевые формирования «батьки». До этого о них поломали зубы немало известных красных командиров.
Гражданскую войну Т. Шапкин закончил командиром упомянутой дивизии и был награждён двумя орденами Красного Знамени и именным оружием Реввоенсовета. После войны закончил военно-академические курсы и до 1926 г. служил инспектором кавалерии в Сибирском военном округе. А в 1926 г. был переведён в Таджикистан, где командовал 7-й отдельной горно-кавалерийской бригадой, преобразованной впоследствии в горно-кавалерийскую дивизию.
Служба в Таджикистане занимает особое место в биографии Т. Шапкина. Здесь под его командованием были разгромлены самые сильные в Средней Азии соединения басмачей, которыми командовали «непримиримые» Фузайл-Максум и Ибрагим-бек. За это Т. Шапкин был награждён третьим орденом Красного Знамени. Правительство Таджикистана в свою очередь высоко оценило заслуги знаменитого комдива и наградило его орденом Красного Знамени своей республики.
В 1933 г. Шапкин был отозван на учёбу в Москву. Окончил курсы при академии Генерального штаба и получил назначение командовать дивизией на Дальнем Востоке. Но в 1938 г. был снова переведён в Таджикистан, в родную, как он говорил, 20-ю горно-кавалерийскую дивизию. В Таджикистане его любили и уважали. В Душанбе ему построили дом. Избрали депутатом Верховного Совета республики, делегатом на 18-й съезд ВКП(б). Несмотря на белое офицерское прошлое, Шапкин в 1938 году был принят в ряды ВКП(б), а в 1940 году комкору Шапкину было присвоено звание генерал-лейтенант. В январе 1941 г. Т. Шапкин принял командование 4-м кавалерийским корпусом, о его походе в Иран было рассказано выше. Потом Сталинград. Как воевал казачий генерал под Сталинградом, вспоминают в своих мемуарах многие видные советские военачальники, в том числе и маршал Г.К. Жуков. За Сталинград Т. Шапкин был награждён орденом Кутузова II степени. К стати, его день рождения - 2 февраля, символично совпадает с днём победы в Сталинградской битве. С победными боями корпус Шапкина освобождал от немецких захватчиков Ростовскую область, сам Ростов-на-Дону и столицу донского казачества - Новочеркасск.
22 марта 1943 г. Т.Т. Шапкин скоропостижно умер от сердечного приступа на командном пункте командующего фронтом Малиновского. Так закончился путь славного донского казака самой высшей пробы, генерал-лейтенанта Тимофея Тимофеевича Шапкина. Похоронен он в Ростове. Вечная ему слава вечная ему память.
Массу материала о нём собрал руководитель Грушевского школьного краеведческого музея (Ростовская обл.) педагог с большим стажем Владимир Филиппович Цирульников. Здесь и переписка с родственниками и однополчанами генерала, здесь данные из архива Минобороны, много фотографий, копии газет, где упоминается Т. Шапкин, копии документов и т.д. Огромная благодарность всем энтузиастам-поисковикам, которые, по крупицам собирая материал, восстанавливают имена незаслуженно забытых героев великих битв великой войны.
Алексей Лагутин
директор МКУК «Феникс»
станица Букановская
В Сталинградской битве 1942-1943 годов принимали участие 61-я кавалерийская дивизия из Таджикистана.
Таджикские военные дивизии формировались в Сталинабаде, а боевое крещение получили в Сталинграде.
В Сталинградской битве участвовала 61-я кавалерийская дивизия, сформированная в разных городах и районах Таджикистана. Дивизия была укомплектована из жителей всей Таджикской СССР — Памира, Гарма, Гиссара, Хатлона.
Состав дивизии был многонационален — таджики, узбеки, русские, татары и другие. Командиром дивизии в январе 1941 года был назначен полковник А.Ставенков, участвовавший в битве под Москвой.
Стандартная численность кавалерийской дивизии составляет 8 968 человек и 7 625 лошадей. Но 61 кавалерийская дивизия была не доукомплектована в людском ресурсе — не хватало 350 человек и не доставало 500 лошадей.
Дивизия формировалась в тот период, когда положение на фронте было тяжелым, советские войска отступали вглубь страны. В 1942 году, в это нелегкое для Советского Союза время, в Таджикистане быстрыми темпами шло формирование 219-го кавалерийского полка в Сталинабаде, 213-го полка в Кулябе и 222-го полка в Курган-Тюбе. Подразделения приходилось "сколачивать" на скорую руку.
Многие новобранцы прекрасно держались в седле, поэтому обучение шло быстрыми темпами. Заниматься боевой подготовкой приходилось по 15-16 часов в сутки.Наконец, 21 октября 1942, 61-я кавалерийская дивизия прибыла в Камышин и вошла в состав подвижной группы Сталинградского фронта 4 кавалерийского корпуса генерал-лейтенанта Т.Т. Шапкина.
Таджикские кавалеристы, преодолевая жестокое сопротивление противника на направлениях Абганерово, Уманцево, Котельниково, Аксай, обеспечивала наступательные операции армий Сталинградского фронта, продолжая активные действия в тылу врага.
По словам историка Шафура Шерматова, наибольшие потери дивизия понесла от фашистской авиации. Кроме этого, материальное обеспечение дивизии было недостаточным, кавалеристы терпели большие лишения продовольствия, фуража и горючего.
Тем не менее, несмотря на все трудности, 61-я кавалерийская дивизия, оказавшись на направлении главного удара противника, проявила настоящую стойкость, сумев ценой многих жизней удержать противника.
Таджикские кавалеристы внесли свой бесценный вклад в развитие сражения и вместе со многими другими советскими солдатами переломили исход Великой Отечественной войны на сторону Советского Союза.
В Сталинградской битве таджики наряду со всем советским народом продемонстрировали беспримерное мужество и отвагу. Впоследствии 7 тысяч воинов, призванных на фронт из Таджикистана, были награждены медалью "За оборону Сталинграда".
Одна из улиц города Волгограда носит название "Таджикская", а на мраморной доске, прикрепленной к знаменитому дому Павлова, есть фамилия таджика Ахмеда Турдыева.
Сталинградская битва стала одной из самых кровавых в истории человечества: погибло 478 741 советских воинов, около 300 000 немецких, около 200 000 немецких союзников (итальянцы, румыны, венгры, хорваты), число погибших горожан невозможно установить даже приблизительно.
ДЕНИСОВ Алексей Степанович (1915-1942),
командир эскадрона 222-го кавалерийского полка 61-й кавалерийской дивизии 4-го кавалерийского корпуса 51-й армии Сталинградского фронта (II ф), старший лейтенант.
Родился 9 марта 1915 года на Украине – в посёлке Номикосовский районного города Константиновка Донецкой области. Рабочий из рабочих. Русский.
Как минимум, был дважды женат:
- первая семья: супруга – Беглецова Екатерина Васильевна 1914 года рождения, из крестьян Саратовской губернии, по состоянию на август 1940 года – повар хлебозавода № 7 посёлка (с 1974 года – в статусе города) Хаккулабад Нарынского района Наманганской области Узбекской ССР (ныне – Республика Узбекистан); сын – Геннадий 1938 года рождения. Источник – РГВА: ф. 2406, оп. 1, д. 81, лл. 1 и 7;
- вторая семья: супруга – Берестнёва Нина Гавриловна; по состоянию на март 1941 года – работница Главпочтамта тогдашней столицы Казахстана города Алма-Аты (ныне – Алматы); командованием 14-го отдельного сапёрного эскадрона 21-й горнокавалерийской дивизии 4-го кавалерийского корпуса Среднеазиатского военного округа за Исходящим № 2/2903 от 29 марта 1941 года на её имя была выписана Справка, о том, что она действительно является супругой младшего лейтенанта А.С. Денисова, на основании чего имеет право уволиться с прежнего места работы в связи с переездом из Алма-Аты в Фергану – к месту службы мужа. Источник – РГВА: ф. 2406, оп. 1, д. 48, л. 103.
Родители:
- отец – Денисов Степан Иванович, из крестьян-бедняков села Свинец Курской губернии (ныне – в составе современных Мантуровского района Курской области), в 1907-1924 гг. – стрелочник железнодорожной станции Константиновка на Донбассе, а затем – сцепщик вагонов Константиновского металлургического завода имени М.В. Фрунзе; трагически погиб в сентябре 1924 года в результате несчастного случая на производстве;
- мать – Денисова Агафья Николаевна, домохозяйка, по состоянию на август 1940 года проживала по адресу: Украинская ССР (ныне – Украина), Сталинская (ныне – Донецкая) область, город Константиновка, посёлок Номикосовский, улица Пролетарская, 38.
Родственники:
- старший брат – Денисов Егор Степанович 1914 года рождения, по состоянию на август 1940 года – инженер-электрик Новокраматорского машиностроительный завода № 2 имени И.В. Сталина в городе Краматорске бывших Сталинской области Украинской ССР, а ныне современных Донецкой области Украины;
- младший брат – Денисов Иван Степанович 1921 года рождения, по состоянию на август 1940 года – директор ДТС при Константиновском аэроклубе бывших Сталинской области Украинской ССР, а ныне современных Донецкой области Украины;
- некая родственница Васильева Раиса Алексеева – степень родства в текстах документов не указана, но ряде других источников озвучивается как якобы жена; по состоянию на осень 1942 года проживала в районном городе Славгороде Алтайского края.
Образование:
- общее: в 1929 году закончил Константиновскую неполную среднюю школу Сталинского округа Украинской ССР (ныне – Украина), а в мае 1932 – Школу ФЗО при Константиновском металлургическом заводе имени М.В. Фрунзе по специальности «Слесарь»;
- военное: 23 августа 1940 года закончил Курсы младших лейтенантов инженерных войск при 20-м отдельном инженерном батальоне (Самаркандский военный гарнизон) Среднеазиатского военного округа.
В 1924-1929 гг. – учащийся Константиновкой неполной средней школы Сталинского округа Украинской ССР (ныне – Украина).
В период с 1929 года по май 1932 года – учащийся Школы ФЗО при Константиновском металлургическом заводе имени М.В. Фрунзе по специальности «слесарь».
В мае 1932-апреле 1935 гг. – слесарь электросилового цеха Константиновского металлургического завода имени М.В. Фрунзе.
В апреле 1935 года выехал на постоянное место жительства в Среднюю Азию:
- в августе-октябре 1935 года – слесарь МТС № 2 в районном городе Теджен бывших Ашхабадской области Туркменской ССР, а ныне современных Ахалского велаята Туркменистана;
- в ноябре 1935-октябре 1937 гг. – слесарь 2-й Гузарской МТС в районном посёлке (с 1978 года – в статусе города) Камаши Кашкадарьинской области Узбекской ССР (ныне – Республика Узбекистан).
В армию призван 15 октября 1937 года Кашкадарьинским ОВК Узбекской ССР (ныне – Республика Узбекистан).
В октябре 1937-феврале 1940 гг. – военнослужащий 147-го отдельного запасного горнокавалерийского полка Алма-Атинского военного гарнизона САВО:
- в октябре-декабре 1937 года – боец пулемётного эскадрона;
- в декабре 1937-мае 1938 гг. – курсант учебного пулемётного взвода Школы младшего комсостава (она же – полковая школа). Выпущен досрочно в воинском звании «отделённый командир»;
- с 15 мая по ноябрь 1938 года – командир отделения учебного пулемётного взвода полковой школы;
- с ноября 1938 года по начало февраля 1940 года – помощник командира учебного пулемётного взвода, в связи с чем в ноябре 1938 года был произведён в младшие комвзвода («помкомвзвода») по воинскому званию.
Военную присягу принял 23 февраля 1939 года. Источники – РГВА: ф. 2406, оп. 1, д. 81, лл. 1об, 4 и 7об.
С 10 февраля и по 23 августа 1940 года – в узбекском областном городе Самарканд: курсант Курсов младших лейтенантов инженерных войск при 20-м отдельном инженерном батальоне САВО.
Из датированной 13 августа 1940 года Аттестации как на выпускника Курсов младших лейтенантов: «Окончил Курсы младших лейтенантов в августе 1940 г. с хорошей оценкой. Политически развит хорошо. Много работает самостоятельно над повышением своих знаний и навыков. Показал хороший рост своих знаний. По подготовке и наклонностям – строевой командир конно-сапёрных частей.
Хорошо развиты волевые качества. Обладает большой работоспособностью. Инициатива и решительность есть. Дисциплинирован. Высокая требовательность. Здоровье хорошее; физически развит; в походной жизни вынослив». Источник – РГВА: ф. 2406, оп. 1, д. 81, л. 11.
Из датированной 20 августа 1940 года Политической характеристики: «В общественной жизни принимает активное участие. Среди курсантов пользуется деловым и политическим авторитетом». Источник – РГВА: ф. 2406, оп. 1, д. 81, л. 12.
Из автобиографии, датированной 21 августа 1940 года: «За время пребывания в РККА имею поощрения и ценные подарки, взысканий не имею». Источник – РГВА: ф. 2406, оп. 1, д. 81, л. 7об.
В настоящий момент Личное дело курсанта Курсов младших лейтенантов инженерных войск при 20-м отдельном инженерном батальоне (Самаркандский военный гарнизон) САВО А.С. Денисова хранится в Российском государственном военном архиве. Объём этого документа – 16 листов, в том числе три фотокарточки, на которых А.С. Денисов изображён со знаками различия младшего комвзвода срочной службы. Реквизиты: РГВА – фонд № 2406, опись № 1, дело № 81.
С 23 августа 1940 года – командир конного взвода 14-го отдельного сапёрного эскадрона (Ферганский военный гарнизон) 21-й горнокавалерийской дивизии САВО.
Из Служебной характеристики, подписанной комэском-14 старшим лейтенантом С.Я. Борисовым на А.С. Денисова как командира взвода и датированной, предположительно, 16 октября 1940 года: «Политически и морально устойчив; авторитетом пользуется среди бойцов и командиров; недостаточно принимает участие в массовой работе; не решительный; политически развит удовлетворительно». Источники – РГВА: ф. 2406, оп. 1, д. 48, л. 109; ф. 2406, оп. 1, д. 81, л. 13.
Приказом НКО СССР № 0191 от 18 января 1941 года, объявленным в свою очередь приказом комдива-21 № 09 от 11 февраля 1941 года, утверждён в занимаемой должности и воинском звании младшего лейтенанта. Источник – РГВА: ф. 32492, оп. 2, д. 164, л. 21.
25 января 1941 года, согласно указанию «сверху», принял на себя обязанности командира моторизованного взвода 14-го отдельного сапёрного эскадрона, сменив на этом посту убывающего к новому месту службы в казахстанский город Семипалатинск младшего лейтенанта Ф.П. Музыку, о чём в тот же день младший лейтенант А.С. Денисов рапортом донёс комэску-14 старшему лейтенанту С.Я. Борисову. Источник – РГВА: ф. 2406, оп. 1, д. 48, л. 36.
При подведении итогов одиночной подготовки бойцов за 1940 год из всех штатных подразделений 14-го отдельного сапёрного эскадрона лучшим был признан взвод под командованием младшего лейтенанта А.С. Денисова. В частности, личный состав озвученного выше взвода на «хорошо» усвоил программу специальной подготовки, и здесь, особенно на общем фоне, выделялось отделение под командованием комсомольца младшего сержанта Владимира Степановича Ращеня (он, согласно штатному расписанию, – командир отделения технического взвода). Об этом 9 февраля 1941 года своим читателям поведала ежедневная красноармейская газета САВО «Фрунзевец» строками заметки военнослужащего 1-го конного взвода замполитрука Василия Павловича Агаркова «Помощь на деле».
По состоянию на 17 апреля 1941 года – командир технического взвода 14-го отдельного сапёрного эскадрона. Источник – РГВА: ф. 2406, оп. 1, д. 48, л. 144.
13 мая 1941 года газеты «Фрунзевец» опубликовала другую заметку замполитрука В.П. Агаркова – «Выигрыш времени». Вот её текст в пересказе: весной 1941 года на учениях, где отрабатывались вопросы обороны кавалерийского полка, ярко отличился взвод младшего лейтенанта А.С. Денисова. Так, когда «противник» в высоком темпе начал наступать на кишлак К., угрожая тем самым помешать обороняющимся закончить сосредоточение сил для перехода в контрнаступление, подчинённые младшего лейтенанта А.С. Денисова, выполняя приказ задержать «противника», броском выдвинулись вперёд.
Прибыв в указанный район, они, не мешкая, приступили к работе: отделение младшего сержанта Николая Сергеевича Максимова оборудовало противопехотное и противотанковое минные поля, а также установило камнемёты. А отделение младшего сержанта Владимира Степановича Ращеня соорудило два проволочных забора.
Затем сапёры, окопавшись, приготовились к ведению боя в качестве стрелков.
«Противник» не заставил себя ждать. Вначале появились его разведчики, которые, тщательно обследовав местность, достаточно точно выявили границы минных полей и принялись было проделывать в них проходы. Но тут «залпом» из всего имеющегося в наличии стрелкового оружия заговорил взвод младшего сержанта А.С. Денисова, до сего момента не обнаруженный.
Понеся большие «потери», разведчики залегли. Огненная дуэль оказалась безрезультатной, вот почему младший лейтенант А.С. Денисов принимает решение атаковать «противника» с фланга. Под прикрытием четырёх ДП-27 он сначала перегруппировал наличные силы, а затем и поднял их в атаку.
«Уничтожение» обороняющимися разведки вынудило «противника» преждевременно развернуться в боевой порядок. В результате темпы наступления упали, а значит, обороняющаяся в конечном итоге сторона выиграла столь драгоценное время для подготовки сокрушительного контрудара.
После окончания учений за продемонстрированные в условном бою образцы самоотверженной работы вышестоящим командованием в дисциплинарном порядке были отмечены следующие воины-сапёры: младшие сержанты Н.С. Максимов и В.С. Ращеня, красноармейцы Наум Григорьевич Залманов (согласно штатному расписанию, – сапожник хозяйственного взвода), Григорий Васильевич Ипполитов и Роман Куприянович Леоновец (согласно штатному расписанию, – сапёр моторизованного взвода).
По состоянию на апрель 1941 года посещал занятия по общеобразовательной подготовке. Источник – РГВА: ф. 2406, оп. 1, д. 48, л. 156.
Боевое крещение принял 2 августа 1941 года в бою, разгоревшемся у одноимённых станции Шумячского района Смоленской области.
Приказом по 21-й горнокавалерийской дивизии за № 050 от 8 сентября 1941 года временно назначен командиром сапёрного взвода 112-го сводного кавалерийского полка (со второй половины ноября 1941 года – вновь 112-й горнокавалерийский) 21-й горнокавалерийской дивизии. Источник – ЦАМО: ф. 3550, оп. 2, д. 1, л. 334.
22 ноября 1941 года командованием 112-го горнокавалерийского полка был представлен к награждению орденом Красного Знамени: «В боях с 1 августа 1941 г.; на должности командира сапёрного взвода в составе 112 гк [горнокавалерийского] полка неоднократно проявил исключительное мужество и героизм, обеспечивая полку устройство минных заграждений и водных переправ против немецко-фашистских захватчиков.
В сентябре 1941 года при действиях полка под г. Глухов [райцентр Сумской области Украины] тов. Денисов умело заминировал дорогу и уничтожил на своих минах 15 немецких мотоциклов и 18 фашистских солдат.
В сентябре 1941 года при действии полка под г. Ямполь [правильно – районное село, а с 1956 года – районный посёлок Сумской области Украины], тов. Денисов уничтожил своими минами 2 фашистские бронемашины.
Исключительную отвагу и инициативу проявил по уничтожению переправ на р. Свапа в октябре 1941 года, где под сильным пулемётным огнём фашистов героически уничтожил переправу у с. Мухино [в Хомутовском районе Курской области], чем обеспечил заграждение для выхода фашистских войск на левый фланг обороны полка.
При выходе частей 13-й армии из окружения тов. Денисов, выполняя ответственные задания командования, невзирая на тяжёлые метеорологические условия погоды – в буран и снегопад, – действуя днём и ночью, на построенных им лодках переправил через р. Свапа свыше 1000 командиров и [представителей] рядового состава частей 13-й армии в районе д. [правильно - село] Мухино и д. Голубовка [оба населённых пункта – в составе Хомутовского района Курской области], в том числе был переправлен генерал-майор танковых войск тов. Королёв [Михаил Александрович; начальник автобронетанкового отдела 13-й армии]». Источник – ЦАМО: ф. 33, оп. 682524, д. 385, л. 196.
Данное представление получило реализацию в строках приказа по войскам Брянского фронта (II ф) № 2/н от 11 января 1942 года: от имени Родины удостоился своей первой и, похоже, оставшейся единственной боевой государственной награды – ордена Красной Звезды. Источник – ЦАМО: ф. 33, оп. 682524, д. 385, л. 204, лл. 70 и 76.
По состоянию на зиму 1941/1942 гг. и весну 1942 года – командир сапёрного взвода 112-го горнокавалерийского полка 21-й горнокавалерийской дивизии.
Приказом по войскам Оперативной группы западного направления Юго-Западного фронта (I ф) за № 0111 от 4 декабря 1942 года, объявленным в свою очередь приказом по 21-й горнокавалерийской дивизии за № 0109 от 6 декабря 1942 года, удостоен очередного воинского звания – «лейтенант». Источники – ЦАМО: ф. 3550, оп. 2, д. 1, лл. 362 и 369.
В апреле 1942 года командованием 21-й горнокавалерийской дивизии был представлен к присвоению воинского звания «старший лейтенант». Источник – ЦАМО: ф. 3550, оп. 2, д. 5, л. 152.
Когда и по какой причине выбыл из 21-й горнокавалерийской дивизии, – неизвестно.
Ко второй половине ноября 1942 года – командир эскадрона 222-го кавалерийского полка 61-й кавалерийской дивизии 4-го кавалерийского корпуса 51-й армии Сталинградского фронта (II ф), уже старший лейтенант по воинскому званию.
Погиб в бою 23 ноября 1942 года в окрестностях одноимённых села и железнодорожной станции Абганерово – у некоего села Соляной Курган бывшей Сталинградской, а ныне современной Волгоградской области. В качестве справки: село Абганерово ныне в составе Октябрьского района Волгоградской области, а станция Абганерово – в Светлоярском районе той же Волгоградской области.
При этом в донесениях о безвозвратных потерях в отношении личности старшего лейтенанта А.С. Денисова присутствуют откровенные разночтения и искажения и, в частности:
- ЦАМО – ф. 33, оп. 11458, д. 89, л. 148. Искажения: 1) как якобы призванный Славгородским РВК Алтайского края, а не Кашкадарьинским ОВК Узбекской ССР (ныне – Республика Узбекистан); 2) как якобы командир сабельного взвода мифического 22-го кавалерийского полка 61-й кавалерийской дивизии, а не командир эскадрона 222-го кавалерийского полка 61-й кавалерийской дивизии; и 2) некто Раиса Алексеевна Васильевна представлена как якобы жена, хотя законной супругой офицера А.С. Денисова являлась Екатерина Васильевна Беглецова. В данном донесении также указано, что старший А.С. Денисов похоронен в некоем сталинградском селе Уманцево (идентифицировать не удалось);
- ЦАМО – ф. 58, оп. 18001, д. 1377, л. 6. Искажение: как якобы призванный Константиновским РВК бывших Сталинской области Украинской ССР, а ныне современных Донецкой области Украины, а не Кашкадарьинским ОВК Узбекской ССР (ныне – Республика Узбекистан). В данном донесении также указано, что старший А.С. Денисов похоронен был по месту гибели – в некоем сталинградском селе Соляной Курган (идентифицировать не удалось).
Из списков Красной Армии исключён дважды:
- приказом ГУФ РККА № 0259/пог. от 14 марта 1943 года (статья «593»): как «командир эскадрона 222 кав. полка, 61 кав. дивизии», но при этом как якобы погибший 21, а не 23 ноября 1942 года. Источник – ЦАМО: ф. 56, оп. 12220, д. 98, л. 126 – подлинник;
- приказом ГУК Вооружённых Сил СССР № 0436 за 1947 год (статья «15»). Источник – ЦАМО: ф. 56, оп. 12220, д. 98, л. 126 – ссылка.
По состоянию на ноябрь 1950 года сведения о судьбе старшего лейтенанта А.С. Денисова через Отдел по учёту погибшего и пропавшего без вести рядового и сержантского состава Советской Армии Военного министерства СССР разыскивал кто-то из не озвученных в доступных архивных документах родственников. Источник – ЦАМО: ф. 33, оп. 744829, д. 30, л. 588.
Увековечен в Книге Памяти Алтайского края – т. 5, стр. 117, но с двумя искажениями: 1) как якобы призванный в 1941-м, а не в 1937 году; и 2) как якобы погибший 21-го, а не 23 ноября 1942 года.
Юрий РЖЕВЦЕВ.
Зима1941/1942 гг., город Липецк, представители среднего начсостава 112-го горнокавалерийского полка 21-й горнокавалерийской дивизии: слева – командир сапёрного взвода лейтенант Алексей Степанович Денисов, а справа – заведующий делопроизводством артиллерийского снабжения техник-интендант 1 ранга Константин Ефимович Соловьёв.
Фрагмент: лейтенант Алексей Степанович Денисов.
Записан
Ветеран 61 кд:
ТАТАРКИН Алексей Иванович,
советский офицер-фронтовик.
Родился в 1916 году в селе Агафоново Гороховецкого района Владимирской области. Русский. Член ВКП(б) с 1942 года: партбилет образца 1936 года № 4791002.
Образование: в 10 июня 1941 года по 2-му разряду закончил Тамбовское кавалерийское Краснознамённое училище имени 1-й Конной армии, а предположительно в конце 1945 года – дважды Краснознаменную Высшую офицерскую кавалерийскую школу Красной Армии имени С.М. Будённого.
В армию призван 24 ноября 1937 года Гороховецким РВК на тот период времени Ивановской, а теперь современной Владимирской области.
С осени 1939 года и по 10 июня 1941 года – курсант Тамбовского кавалерийского Краснознамённого училища имени 1-й Конной армии.
Приказом НКО СССР за № 0266 от 10 июня 1941 года в качестве первичного удостоен воинского звания «лейтенант» и тем же приказом назначен командиром сабельного взвода 17-го горнокавалерийского полка (Ферганский военный гарнизон) 21-й горнокавалерийской дивизии 4-го кавалерийского корпуса Среднеазиатского военного округа. Источник – ЦАМО: ф. 3550, оп. 2, д. 3, л. 301.
Непосредственный участник Великой Отечественной войны с 22 июля 1941 года.
Боевое крещение принял 2 августа 1941 года в рядах однополчан в бою, разгоревшемся у одноимённых деревни и станции Понятовка Шумячского района Смоленской области.
Из 21-й горнокавалерийской дивизии выбыл 27 августа (по другим данным – 1 сентября) 1941 года по причине полученного в бою тяжёлого ранения.
Во второй раз (но теперь уже легко) ранен 17 (по другим данным – 22) ноября 1941 (в ходе боёв на Брянском фронте (I ф).
По выздоровлению – представитель среднего начсостава 61-й кавалерийской дивизии 4-го кавалерийского корпуса САВО. И в данном качестве с 13 октября 1942 года – в горниле Сталинградской битвы.
К началу февраля 1943 года – командир бронетанкового эскадрона 21-го отдельного разведывательного дивизиона 21-й горнокавалерийской (с 14 февраля 1943 года – 14-я гвардейская кавалерийская) дивизии и в данном качестве – в горниле Дебальцевского (он же – Донбасский) рейда 8-го кавалерийского/7-го гвардейского кавалерийского (впоследствии – Бранденбургский ордена Ленина Краснознамённый ордена Суворова) корпуса, по-прежнему лейтенант (но с 14 февраля 1943 года – гвардии лейтенант) по воинскому званию. При этом 15 февраля 1943 года получил контузию, но остался в строю.
В конце февраля (но не позднее 27-го числа) командованием 21-го отдельного разведывательного дивизиона представлен к награждению медалью «За отвагу»: «7.2.43 г. развед. дивизион вёл наступление на село Белоскелетое Ворошиловградской обл. [ныне – данное село в составе Краснодонского района Луганской области Украины], тов. Татаркин проявил в этом бою исключительное умение и мужество. Противник трижды бросал танки на эскадрон, т. Татаркин умело организовал огонь из ружей (ПТР), лично сам веля огонь из ПТО по головному танку – заставил его повернуть обратно.
16.2.43 г. 1-й взвод занимал оборону северо-восточнее д. Софиевка [правильно – село, ныне оно в составе Перевальского района Луганской области Украина], противник (до роты) повёл наступление, т. Татаркин, находясь при взводе, умело организовал контратаку, в результате чего противник потерял до 60 солдат и офицеров и откатился обратно». Источник – ЦАМО: ф. 33, оп. 686044, д. 1287, л. 131.
Данное представление получило реализацию в строках приказа комдива-14 за № 06/н от 27 февраля 1943 года: от имени Родины удостоился своей самой первой по счёту государственной награды – медали «За отвагу». Источник – ЦАМО: ф. 33, оп. 686044, д. 1287, лл. 12 и 20.
С 19 сентября 1943 года (в том числе и по состоянию на май 1944 года) – 1-й помощник начальника штаба (ПНШ-1) 54-го гвардейского кавалерийского трижды Краснознамённого ордена Трудового Красного Знамени Туркменской ССР (впоследствии – Томашовский ордена Ленина четырежды Краснознамённый орденов Суворова и Александра Невского) полка 14-й гвардейской кавалерийской (впоследствии – Мозырская Краснознамённая ордена Суворова) дивизии, уже гвардии старший лейтенант по воинскому званию.
7 октября 1943 года командованием озвученного выше полка представлен к награждению орденом Красной Звезды: «Тов. Татаркин участвует в боях в составе полка с 19.9.43 г., отважный офицер, опытный штабной работник.
В бою под Куликовка [ныне – районный пгт Черниговской области Украины], выполняя обязанности начальника штаба, умело организовал расстановку боевых подразделений полка, тем самым противник понёс большие потери. Находился непосредственно на командных пунктах командиров подразделений.
В бою под Колцов [идентифицировать не удалось, но территориально – Брагинский район современной Гомельской области Белоруссии] организовал планомерную переправу боевых подразделений через р. Брагинка.
Информируя своевременно штаб дивизии об обстановке на передовой линии, давал возможность штабу дивизии правильно давать приказы на дальнейшее развитие боя». Источник – ЦАМО: ф. 33, оп. 686044, д. 269, л. 237.
Данное представление получило реализацию в строках приказа комдива-14 за № 016/н от 10 октября 1943 года: от имени Родины удостоился своей второй по счёту государственной награды – ордена Красной Звезды.
С 11 ноября 1943 года – кавалер медали «За оборону Сталинграда» (удостоверение № 19709). Источник – ЦАМО: ф. 3475, оп. 2, д. 27, л. 310.
6 мая 1944 года комполка-54 гвардии подполковником Романенко представлен к награждению орденом Красного Знамени: «Тов. Татаркин, работая первым помощником нач-ка [начальника] штаба полка, в боях против немецких захватчиков показал исключительные образцы стойкости в руководстве боевыми подразделениями, образцы мужества и отваги.
В боях, которые вёл полк в р-не [районе] р Турья и населённых пунктов Руда, Ставки и Писарева Воля [все – сёла Волынской области Украины, но только Руда и Ставки – Турийского района, а Писарева Воля – Владимир-Волынского], тов. Татаркин заслужил исключительное внимание как боевой командир. Несмотря на превосходство пр-ка [противника] в силе в р-не Ствки, где пр-к бросил в атаку большое кол-во [количество] пехоты при поддержки танков и авиации, все подразделения полка, выполняя боевой приказ, стойко отстаивали занятые рубежи и при появлении тов. Татаркина в подразделениях бойцы, воодушевлённые его личным примером, по 3-4 раза бросались в контратаку и наносили пр-ку большие потери. В этих боях тов. Татаркин лично из карабина уничтожил 9 фрицев и заставил замолчать станкопулемётчика, мешавшего продвигаться подразделениям вперёд.
С 16.4.44 г. полк был отрезан от дивизии. Действуя в тылу пр-ка, т. Татаркин неоднократно, выходя в разведку, устанавливал силы пр-ка и пути отхода и выхода полка из окружения. Так, в бою в р-не Замлынье [село в Любомльском районе Волынской области Украины], откуда пр-к начал наступление, тов. Татаркин, будучи в 1-м эскадроне, личным примером отваги поднял эск-н [эскадрон] в контратаку – пр-к в беспорядке откатился, понесся большие потери: в этом бою на поле боя осталось до 100 фрицев, сам лично тов. Татаркин уничтожил 8 фрицев.
При выходе из тылы пр-ка и прорыве его [то есть противника] обороны на р. Турья тов. Татаркин находился в голове подразделений, сам непосредственно вёл разведку пр-ка и при прорыве обороны, воодушевив их, поднял бойцов в штыковую атаку». Источник – ЦАМО: ф. 33, оп. 690155, д. 1185, л. 151.
Данное представление получило реализацию в строках приказа командарма-69 за № 059/н от 10 июля 1944 года: от имени Родины удостоился своей четвёртой по счёту государственной награды – ордена Отечественной войны 1-й степени. Источник – ЦАМО: ф. 33, оп. 690155, д. 1185, лл. 128 и 128об.
Ко второй половине августа 1844 год – помощник по разведке начальника штаба (он же – офицер разведки) 56-го гвардейского кавалерийского (впоследствии – Померанский Краснознамённый орденов Суворова и Кутузова) полка 14-й гвардейской кавалерийской Мозырской Краснознамённой (впоследствии – вдобавок ордена Суворова) дивизии, уже гвардии капитан по воинскому званию.
23 августа 1944 года комполка-56 гвардии майором А.А. Сацюком представлен к награждению орденом Красной Звезды: «ТАТАРКИН, работая в должности офицера разведки полка, показал себя исключительно смелым, решительным и умелым разведчиком. 21.8.44 года ему была поставлена задача любой ценой форсировать реку Висла, ворваться в траншее противника и оттуда достать военнопленного. Задача была трудная и сложная, подступы к реке были совершенно голые, маскировка отсутствовала. Пески полностью демаскировали подход к реке.
ТАТАРКИН, оценив обстановку, в течение дня изучал местность по карте и после, собрав группу разведчиков, разъяснил им поставленную задачу; в 11.00 [вечера] 21.8.44 года разведчики по указанному тов. Татаркиным рубежу переправились на левый берег к противнику и ворвались незаметно для врага в его траншеи, откуда привели немецкого «языка», который при опросе показал ценные и точные сведения о расположении обороны противника перед фронтом всей нашей дивизии.
ВЫВОД: за умелое, решительное и правильное руководство группой разведчиков, за правильную постановку задачи по захвату военнопленного вполне достоин высокой правительственной [правильно – государственной] награды – ордена «КРАСНАЯ ЗВЕЗДА» [правильно – ордена Красной Звезды]». Источник – ЦАМО: ф. 33, оп. 690155, д. 1410, л. 109.
Данное представление получило реализацию в строках приказа по войскам 1-го Белорусского фронта (II ф) за № 234/н от 8 сентября 1944 года: от имени Родины удостоился своей пятой по счёту государственной награды – второго ордена Красной Звезды. Источник – ЦАМО: ф. 33, оп. 690155, д. 1410, лл. 81 и 83.
22 сентября 1944 года комполка-56 гвардии майором А.А. Сацюком представлен к награждению орденом Отечественной войны 2-й степени: «ТАТАРКИН, работая в должности офицера разведки, проявил себя смелым, решительным и умелым разведчиком. Выполняя поставленную перед ним боевую задачу по захвату немецкого «языка» на левом берегу р. Висла с 10 на 11.9.44 года, он умело организовал поиски разведчиков. Правильная система наблюдения дала возможность пробраться разведчикам по тем местам, которые почти не контролировались немцами. Правильное непосредственное руководство тов. Татаркиным разведгруппой дало возможность разведчикам зайти в тыл противника совершенно не заметно для него, наброситься внезапно на немецкий блиндаж и забросать гранатами.
Благодаря отличной подготовке тов. Татаркиным своих разведчиков к вышеуказанной операции, разведгруппа утащила непосредственно из немецкой обороны одного контрольного пленного и двух убить.
При опросе военнопленный немец показал всю группировку немцев, стоявшую перед фронтом нашей дивизии». Источник – ЦАМО: ф. 33, оп. 690155, д. 5250, л. 121.
Данное представление получило реализацию в строках приказа по войскам 1-го Белорусского фронта (II ф) за № 307/н от 14 октября 1944 года: от имени Родины удостоился своей шестой по счёту государственной награды – ордена Отечественной войны 2-й степени. Источник – ЦАМО: ф. 33, оп. 690155, д. 5250, лл. 105 и 106.
Предположительно, с ноября 1944 года – в Москве как слушатель дважды Краснознаменной Высшей офицерской кавалерийской школы Красной Армии имени С.М. Будённого. И в данном качестве с 8 сентября 1945 года – кавалер медали «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» (удостоверение № Г-0131191). Источники – ЦАМО: ф. 135, оп. 12761, д. 757, лл. 197об и 206об; ф. 63935, оп. 36200, д. 33, лл. 245об и 253об.
Дальнейшая судьба неизвестна.
Понравилось:
1
Не понравилось: 0
В июне 1980 года я переехал на новое место работы в Максимовку. По давно сложившейся традиции в местной школе на торжества приглашались учителя-пенсионеры. Эта связь поколений поддерживалась теми добрыми словами, которые всегда находили для молодых старшие наставники и тем, что мы видели в этом реальную поддержку в делах. На таких встречах я и познакомился в то время еще с здравствующими пенсионерами-учителями Маркеловым Андреем Даниловичем, Артемовым Семеном Григорьевичем и многими другими. В морозную зиму 1980 года, переселившись в новый двухквартирный дом на улице Самарской, я стал соседом Семена Григорьевича. Более близкое наше знакомство состоялось весной 1981 года, когда стало по-летнему тепло и, как говорил мой сосед, он занимал свое «законное место» на удобной скамейке под распустившимися деревьями с южной парадной стороны своего дома в ожидании собеседника. В разговорах как-то незаметно мы перешли к откровению и с тех пор вели доверительные беседы. Много лет спустя я понял, почему так произошло. Жизненный путь Семена Григорьевича Артемова и судьба моего отца Фрола Тихоновича полностью повторяли друг друга: год рождения - 1913, тяжкий труд с малых лет в крестьянской семье, учеба в школе, вузах, служба в армии в предвоенные годы. Участие в жестоких боях 1941-1943 годов и ужасы немецкого плена. Каждому досталось все, что может быть на войне. Ничего не пропущено.
Семен Григорьевич умел слушать собеседника, и сам говорил тихо, выражая мысли четко, чувствуя значимость каждого произнесенного слова, заставляя слушать себя. Но о войне Семен Григорьевич говорил мало и неохотно. Я знал о фронтовой судьбе солдата не больше, чем написано на страницах небольшой по объему самиздатовской Книги Памяти о ветеранах войны, созданной учениками Максимовской школы. Как-то, перебирая старые школьные книги приказов, я обнаружил документ, в котором Семену Григорьевичу вместе с небольшой группой молодых учителей объявлен выговор за участие в молодежной вечеринке у кого-то из коллег на квартире. Сегодня кому-то покажется странным, но учитель в те годы имел право участвовать только в официальных торжествах. Все остальное квалифицировалось, как нарушение трудовой дисциплины.
Дело было молодое! А директор был строгий! - с улыбкой и коротко прокомментировал он, как бы подчеркивая, насколько малозначащим был этот эпизод жизни на фоне предстоящих испытаний. Но я знал и другое, в тех же приказах в течение многих лет отмечалась добросовестная и результативная работа Семена Григорьевича в школе. Доброе отношение к человеку сочеталось в нем с требовательностью и строгостью. Дети отвечали ему уважением и любовью.
Артемов Семен Григорьевич родился 14 сентября 1913 года в селе Тростянка. В крестьянской семье он был младшим из трех братьев. В 1917 году семья переехала в поселок Западный на правом берегу реки Самарка, где Семен Григорьевич окончил местную школу. Трудовую деятельность начал колхозником в колхозе «Красный Восток» в мае 1931 года. Через год поступил в Куйбышевский плановый институт и успешно закончил высшее учебное заведение в июле 1936 года. По всей вероятности, в первое время он обучался на «рабфаке», так как выбыл в Куйбышев в мае, а зачислен в институт в августе 1932 года. К сожалению, не удалось обнаружить фактов, подтверждающих его общественную деятельность во время учебы в плановом институте, но уверенно можно предположить, что именно в студенческом коллективе молодой Артемов воспитал в себе умение брать на себя ответственность и доводить начатое до конца. О приоритетах в познании можно судить по оценкам в дипломе. Хорошие и отличные оценки представлены по статистике, финансированию, сельхозучету и экономике сельского хозяйства, механизации и зоотехнии, промышленной переработке, планированию и истории экономических учений. Особое внимание студент уделял военному делу и немецкому языку.
Артемов Семен Григорьевич защитил в Государственной Квалификационной Комиссии дипломную работу на тему: «Баланс рабочей силы и методика его составления на примере Катайского района Челябинской области на 1936 год» и получил квалификацию плановика-экономиста. При выполнении дипломной работы Семен Григорьевич выезжал в Челябинскую область для изучения экономической ситуации и неудивительно, что при окончании института был направлен в село Чебаркуль Чебаркульского района Челябинской области на должность экономиста райплана. В трудовой книжке зафиксировано: июль 1936 –ноябрь 1936 год, экономист райплана.
В дивизии Рокоссовского
В ноябре 1936 года двадцатитрехлетний молодой специалист был призван военным ведомством в ряды РККА в 64-й кавалерийский полк 15-й кавалерийской дивизии курсантом полковой школы офицеров запаса. Дивизия входила в 1936 году в состав Забайкальского военного округа.
Обстановка в зоне ответственности Забайкальского военного округа была тревожной. Как известно, в Маньчжурии шла борьба между японскими и китайскими войсками. В интересах обороны страны необходимо было в кратчайшие сроки провести мероприятия по формированию и сколачиванию частей округа. Поэтому уже с марта 1932 года в Забайкальской группе войск числится 15-я кавалерийская дивизия в составе 64, 73, 74 и 75-го кавалерийских полков. 64-й кавалерийский полк был выведен из состава 2-й кавалерийской бригады и направлен в 15-ю кавалерийскую дивизию.
Штаб 15-й Кубанской кавалерийской дивизии под командованием К.К. Рокоссовского вместе с 73-м, 74-м кавалерийскими полками и 15-м механизированным полком располагался в поселке Даурия. 64-й Кавказский кавалерийский полк (командир полка И.К. Кузьмин), в котором служил Артемов, дислоцировался на разъезде №74.
Учитывая возможность военного столкновения, командир дивизии Рокоссовский приучал своих бойцов совершать напряженные и форсированные марши и марш-броски в любую погоду, днем и ночью, по дорогам и без дорог. Он требовал от командиров полков, чтобы они овладевали искусством с ходу развертываться в боевые порядки для стремительной атаки врага, для преследования его после боя до полного уничтожения.
Получив основательный опыт службы в кавалерии и воинское звание « младший лейтенант» Артемов Семен Григорьевич в декабре 1937 года вернулся на родину.
В это время происходит неожиданный поворот в судьбе Артемова С.Г. Не дав себе передышки на отдых, в декабре 1937 года он устраивается учителем истории и географии в Максимовскую неполную среднюю школу и остается верным своему выбору всю оставшуюся жизнь. Последующие три с половиной года, теперь уже учителя школы, проходят в активной работе в школе, сельском сообществе, в рядах комсомольской организации. Сельчане знали его как опытного агитатора и пропагандиста, участника и организатора коллективных дел. Родители и дети видели в нем внимательного, доброго и требовательного учителя.
Война
Для тех, кто служил в довоенное время в армии, было ясно - войны не миновать. Но все же она грянула внезапно, вломившись в мирную жизнь людей, поломав все надежды, подчинив своим суровым правилам все и вся.
Артемов Семен Григорьевич был мобилизован в ряды Красной Армии в первый месяц войны, 13 июля 1941 года и направлен в Тоцкие лагеря Чкаловской (Оренбургской) области. В июле-августе здесь формируется 46-я кавалерийская дивизия в составе:
57-й кавалерийский полк, 59-й кавалерийский полк, 61-й кавалерийский полк и 53-й конно-артиллерийский дивизион
Младший лейтенант Артемов назначается командиром взвода в 57-й кавалерийский полк. Дивизия находится в подчинении Приволжского военного округа до 1 октября 1941 года.
В состав действующей армии 57-й кавалерийский полк направляется 18 сентября 1941 года и принимает участие в обороне Москвы в составе северной группировки войск. В начале 1942 года полк вводится в прорыв и ведет боевые действия в тылу врага до июля 1942 года в составе 46-й кавалерийской дивизии. Позже дивизия, понесшая большие потери, расформировывается, и оставшиеся части передаются 24-й кавалерийской дивизии.
Военная судьба Артемова С.Г. складывается так, что младший лейтенант неделей раньше до отбытия 24-й кавалерийской дивизии на фронт выводится из состава 57 полка, а 10 сентября 1941 года прибывает в 8-й кавалерийский полк в составе Центрального фронта и назначается командиром взвода. Такие молниеносные перемещения кадров скорее всего объясняются большим дефицитом в тот период младших офицеров. В одном из источников упоминается потребность в командирах взводов в 3000 человек по состоянию на сентябрь месяц 1941 года.
В военном билете Артемова в соответствующей записи не указана дивизия, а это означает, что 8-й кавалерийский полк был особым, отдельным или входил в состав оперативных войск НКВД.
Скупая информация, которую удалось набрать с различных страничек в системе Интернет, позволяет проанализировать ситуацию и сделать выводы.
1 января 1924 года в городе Тбилиси на базе 55-го Грузинского дивизиона войск ОГПУ СССР был сформирован 8-й Закавказский кавалерийский полк войск ОГПУ СССР.
19 января 1933 года Постановлением Президиума ЦИК СССР 8-й кавалерийский полк награжден Почётным Красным Знаменем.
Приказ народного комиссара обороны СССР от 20 апреля 1943 года «Преобразование в гвардейские 8-го кавалерийского полка».
Формулировка приказа указывает, что преобразуется в гвардейский полк, не входящий в структуру дивизии.
«Особая Туркестанская кавалерийская дивизия (территориальная)
Управление дивизии - Семипалатинск
7-й кавалерийский полк - Семипалатинск
8-й кавалерийский полк – Акмолинск 1931 год». В составе этой дивизии в 1941 году уже не упоминается 8-й кавалерийский.
Еще один 8-й кавалерийский полк, но уже гвардейский, получивший новую нумерацию и звание «гвардейский» 8 февраля 1942 года, был преобразован из 136-го кавалерийского полка, входившего в состав 2-й гвардейской кавалерийской дивизии (бывшей 9-й кавалерийской дивизии, приказ НКО от 26 ноября 1941 года №342). В этом полку Артемов С.Г. оказался в июне 1942 года и воевал в его рядах до пленения 27 февраля 1943 года.
В ноябре 1941 г. в Адыгее из лиц непризывного возраста был сформирован еще один полк с тем же номером: 8-й кавалерийский полк, вошедший в состав 17-го Кубанского казачьего кавалерийского корпуса.
Приведенные факты позволяют предполагать, что 8-й кавалерийский полк, зафиксированный в военном билете, все-таки относился к оперативным войскам НКВД. В перечне оперативных войск указывается 8-й кавалерийский полк, это тот, который стал гвардейским 20 апреля 1943 года, причем с сохранением номера. Напомним, что 8-й гвардейский кавалерийский полк в составе 2-й гвардейской кавалерийской дивизии получил новое наименование ранее, 8 февраля 1942 года.
Оперативные войска НКВД вместе с частями РККА принимали активное участие в боевых действиях в самые критические моменты сражений. Кроме широко известных функций по охране важных объектов, защите тыла от диверсантов, дезертиров и прочих элементов, дивизии и отдельные полки оперативных войск героически сражались с врагом.
В группе Доватора
Сыновья Семена Григорьевича вспоминают, что отец неоднократно рассказывал о своем участии в Московской битве, в группе Доватора. Кстати, в материалах о боевых действиях этой группы упоминаются подразделения НКВД без указания номеров.
Приведу историческую справку о кавалерийской группе:
«В первые месяцы Великой Отечественной войны полковник Доватор Л.М. находился при штабе Западного фронта. В июле 1941 года за отличие в оборонительных боях на Соловьевской переправе через Днепр награждён орденом Красного Знамени.
В августе 1941 года ему доверено возглавить оперативную кавалерийскую группу 29 армии, сформированную из нескольких казачьих полков. Под командованием Л.М. Доватора крупное конное соединение впервые совершило рейд во вражеский тыл, нанося удары по коммуникациям, уничтожая штабы, транспорт, склады и живую силу гитлеровцев.
Внезапным мощным броском советские конники прорвали оборону немецко-фашистских войск на нескольких километрах по фронту. Появление кавалерийской части Красной Армии, углубившейся на 100 км в тыл врага, вызвало панику среди фашистов.
Две недели продолжался этот исключительно трудный рейд по бездорожным лесисто-болотистым районам Смоленщины. За это время доваторцы уничтожили свыше 2500 вражеских солдат и офицеров, 9 танков, более 200 машин, несколько военных складов. Были захвачены многочисленные трофеи, которые пошли на вооружение партизанских отрядов. Гитлеровское командование назначило за голову Доватора крупную денежную награду и создало специальные отряды для его поимки. Но кавалеристы Доватора были неуловимы».
Постановлением Совета Народных Комиссаров Союза ССР от 11 сентября 1941 года № 2057 полковнику Доватору Л.М. присвоено воинское звание "генерал-майор".
В сентябре - октябре 1941 года воины генерала Доватора участвовали в тяжёлых оборонительных боях на дальних подступах к Москве - на реке Меже, по реке Ламе (от Яропольца до Московского моря), геройски отбивая вражеские атаки.
С началом немецкой операции "Тайфун" по захвату Москвы конники Доватора оказались на острие танкового клина, направленного через Волоколамск и Клин к северной окраине столицы.
В тяжелейших боях на Волоколамском шоссе, действуя бок о бок с пехотинцами дивизии И. В.Панфилова и танкистами бригады Катукова, неся тяжелые потери от непрерывных танковых атак и бомбовых ударов, доваторцы стойко обороняли назначенный рубеж.
19 ноября совершили свой бессмертный подвиг 37 казаков 4-го эскадрона лейтенанта Красильникова из 37 Армавирского полка 50-й Кубанской дивизии в составе корпуса Доватора. Полк Ласовского дрался в полуокружении. 4-й эскадрон был на левом открытом фланге на участке Федюково, Шелудьково. Лейтенант Красильников был убит. Офицеров в эскадроне больше не было. Командование принял на себя младший политрук Михаил Ильенко. На рассвете эскадрон атаковала вражеская пехота с десятью танками. Уничтожив гранатами и бутылками с горючей смесью шесть танков, казаки отбили атаку. Через несколько часов немцы бросили в бой двадцать танков. На помощь поредевшим защитникам рубежа по просьбе Доватора генерал Катуков направил пять тридцатьчетверок во главе со старшим лейтенантом Бурдой. Потеряв семь танков, немцы снова отошли. Катуковцы вернулись на свой рубеж обороны. Отражая третью атаку, погибли все оставшиеся казаки эскадрона. Но танки к Москве на их участке не прошли.
50-я и 53-я казачьи дивизии группы Доватора в этих боях понесли тяжелые потери. Так в итоговом боевом донесении вечером 19 ноября командиры 50-й кубанской дивизии донесли генералу Доватору, что на рубеже обороны осталось 177 солдат, сержантов и офицеров, 9 пулеметов, 3 пушки. Это было все, что осталось от дивизии Плиева.
Генерал Доватор, без отдыха и покоя, постоянно бывал в действующих частях корпуса, поддерживая боевой дух конников, мужественно сражавшихся на подступах к Москве.
26 ноября 1941 года – 3-й кавкорпус за проявленную отвагу в боях с немецкими захватчиками, за стойкость, мужество и героизм личного состава СВГК преобразован во 2-й гвардейский кавалерийский корпус.
50-я КД стала именоваться 3-й гвардейской, 53-я КД – 4-й гвардейской кавалерийскими дивизиями.
11 декабря 1941 года 2-й гвардейский кавалерийский корпус генерал-майора Л.М. Доватора был переброшен в район Кубинки. Сто пятьдесят километров он шёл по тылам немецко-фашистских войск, преследуя их отступающие части, и 19 декабря вышел к реке Рузе.
Передовые части корпуса уже были в районе деревни Палашкино (Рузский район Московской области), где находились крупные силы гитлеровцев. Напротив деревни под крутым берегом реки Л.М. Доватор разместил походный штаб корпуса и, решив лично осмотреть перед атакой расположение обороны противника, поднялся на противоположный берег реки. Фашисты, заметив скопление людей, ударили из пулемёта. Генерал-майор Доватор был смертельно ранен. После гибели Доватора командиром корпуса был назначен генерал Плиев И.А. (с 17.12 1941 по 5.03.1942 г.)
Кавалерийские корпуса удачно использовались для совершения глубоких рейдов в тыл врага. Эти операции сопровождались трудностями в снабжении войск, не всегда дивизии получали боеприпасы, пополнение.
Исключительно беспримерным является также рейд 1-го гвардейского кавалерийского корпуса по командованием А.П. Белова по тылам противника. В своих мемуарах прославленный генерал-кавалерист писал: « Пять месяцев мы вели напряженные бои с регулярными войсками противника, нарушали его коммуникации, контролировали значительную территорию. Эти действия активизировали партизанское движение во многих районах Смоленщины.
В конце января в тыл противника ушло около семи тысяч гвардейцев-кавалеристов, а вернулось оттуда свыше десяти тысяч, не считая тех трех тысяч раненых, которые были эвакуированы на «Большую землю» самолетами. Кроме того, в фашистском тылу осталось не менее семи тысяч партизан в двух созданных нами партизанских дивизиях.
Люди, участвовавшие в рейде, воевали потом на различных фронтах, были свидетелями великих битв и славных побед. Но борьба в тылу врага занимает в нашей памяти особое место. Это было суровое испытание, и конногвардейцы с честью выдержали его».
В послесловии редактора отмечается:
«Рейд 1-го гвардейского кавалерийского корпуса в тыл 4-й полевой армии немцев характерен не только своей продолжительностью (более пяти месяцев), но и является единственным примером в минувшей войне, когда кадровому кавалерийскому соединению Красной Армии, действовавшему в тылу противника, подчинялись крупные части и соединения партизан и воздушно-десантных войск. Опыт руководства объединенными силами кадровых и партизанских соединений чрезвычайно важен и нуждается в специальном исследовании.
В невероятно трудных условиях, используя местные средства, захваченные у противника трофеи и технику, оставленную Красной Армией во время летних боев, труженики и энтузиасты своего дела, тыловики и командиры частей не только кормили личный состав, но и создавали артиллерийские и танковые подразделения, укомплектовывая их найденными в болотах и лесах и отремонтированными орудиями и танками.»
Группа генерала Белова длительное время сковывала крупные силы противника, что способствовало успешному выполнению войсками Западного фронта общей задачи по разгрому немецко-фашистских войск под Москвой. Приказ о выводе корпуса Белова за линию фронта был получен в начале июня 1942 года.
Артемов Семен Григорьевич участвовал в нескольких рейдах в глубокий тыл противника. Наибольшая результативность боевых действий кавалерийских подразделений обеспечивалась высокой мобильностью этого вида войск, внезапностью, способностью преследовать отступающего врага и добивать его. Но на первых этапах войны кавалерия использовалась без средств усиления и поддержки, что приводило к большим потерям в личном составе. После каждого рейда требовалось пополнение людьми и конским составом.
Ведение боевых действий в глубоком тылу требовало от личного состава особой психологической выдержки и физической выносливости. И, конечно, исключительные требования предъявляла обстановка к младшим офицерам, командирам взводов и эскадронов.
8-й гвардейский кавалерийский полк
Артемов Семен Григорьевич 25 июня 1942 года был переведен в 8-й гвардейский кавалерийский полк 2-й гвардейской кавалерийской дивизии командиром взвода. В начале июня полк вышел из глубокого рейда в составе 1-го гвардейского кавалерийского корпуса, прославившегося дерзкими действиями в тылу врага под командованием Белова. В июле 1942 года в дивизии и полки 1-го гвардейского кавалерийского корпуса приходит новое пополнение командиров и рядового состава. Войска комплектуются вооружением и конским составом, готовятся к новым сражениям.
Любопытно отметить два письма, полученные от Семена Григорьевич родным, датированные 07.02.1942 года, 17.12.1942 года. Первое письмо было написано во время службы в 8-м кавалерийском полку в районе Пензы, а второе уже в 8-м гвардейском кавалерийском полку 2-й дивизии. В первом случае Семен Григорьевич, вероятно, находился на доформировании, а во втором - после жестоких сражений в составе Западного фронта.
«В период наступления на Сталинград немецкое командование предприняло еще одно крупное наступление в районе южнее Сухиничи и Кирова с целью ликвидации кировского выступа войск Западного фронта. Главный удар немцы наносили с направления реки Жиздра на Козельск – Калугу. На этом направлении стойко отражали наступление противника казаки 1-го гвардейского кавкорпуса генерал-лейтенанта В.К.Баранова.
На рассвете 10 августа 1942 г. танковые и механизированные дивизии противника прорвали фронт наших войск в стыке 16-й и 61-й армий в районе Туторовской, Крапивна и развивали наступление в северном направлении. Кавалеристы генерала В.К. Баранова приняли на себя удар частей 11-й, 7-й и 19-й немецких танковых дивизий. В августовских боях воины кавкорпуса дрались насмерть в боях с численно превосходящими силами танков и пехоты противника, поддерживаемых штурмовой авиацией.
Бои 1-го гвардейского кавкорпуса на реке Жиздра, когда корпус непрерывно отражал многочисленные атаки превосходящих сил противника, поддерживаемых авиацией, вошли в историю соединений кавкорпуса как образец стойкости, мужества, героизма и воинского мастерства воинов-кавалеристов, артиллеристов, минометчиков, связистов.
Геройски в этих боях сражались приданные кавкорпусу части и соединения. Их совместными усилиями враг здесь был остановлен».
В этом известном в истории Великой Отечественной войны сражении самое активное участие принимал Артемов С.Г., находясь на передовой в условиях непосредственного контакта с противником.
Вот как вспоминал о начале этой операции маршал Советского Союза И. Х. Баграмян: «Гитлеровское командование... 11 августа... предприняло мощный удар крупной группировкой по армиям левого крыла Западного фронта. Замысел врага при этом сводился к глубокому прорыву обороны наших 16-й и 61-й армий и развитию в дальнейшем успеха в направлении Сухиничей, чтобы выйти затем в район Юхнова и поставить этим под угрозу всё левое крыло Западного фронта. Для проведения этой операции, как выяснилось впоследствии, привлекалось около пятнадцати дивизий, в том числе пять танковых, имевших до 500 боевых машин. Широко использовались и авиация.
Внезапно враг прорвал оборону соседней с нами 61-й армии в её центре и продвинулся к северо-западу на 25 километров, выйдя к реке Жиздра на участке Восты, Бело-Камень... Одновременно другая группировка вражеских войск нанесла удар на участке нашей левофланговой 322-й стрелковой дивизии, оборонявшей рубеж по реке Рессета протяжением 17-18 километров, фронтом на запад... Враг, как видно, стремился в последующем выйти к реке Жиздра и сомкнуться со своей основной ударной группировкой...
Как только обозначились масштабы и возможные цели, преследуемые гитлеровским командованием, 10-му танковому корпусу генерала В. Г. Буркова было приказано совершить марш из района Сухиничей и сосредоточиться к утру 12 августа на северном берегу Жиздры за левым флангом армии, в готовности к нанесению контрудара в южном направлении, навстречу танковым дивизиям противника, прорвавшим оборону 61-й армии ».
Во второй половине дня авиация противника усилила непрерывные массированные удары по корпусу, а из резерва подошли танковая и пехотная дивизии, которые атаковали наступавшие части соединения. Генерал Бурков в 15 часов ввёл в бой 186-ю бригаду. Завязался упорный встречный бой. Но силы были неравны, и корпус, потеряв 35 танков, вынужден был перейти к обороне на рубеже Починок, Перестряж, имея в первом эшелоне все бригады. (ЦАМО, ф. 3410, оп. 1, д. 6, л. 6 - Прим.)
Далее:
«Ночью подошли части 1-го гвардейского кавалерийского корпуса, подтянулись отставшие в пути танки 10-го корпуса. Утром 13 августа танкисты и кавалеристы возобновили контрудар: в центре действовали танковые бригады, а на флангах - 1-я и 2-я гвардейские кавалерийские. С подходом сильных резервов утром 14 августа гитлеровские войска при поддержке массированных ударов авиации возобновили наступление против 10-го танкового и 1-го гвардейского кавалерийского корпусов 16-й армии. Дым застлал небо. Пыль, поднятая танками, густой тучей повисла в воздухе, содрогавшемся от грохота орудий, гула моторов, лязга гусениц. Но никто из воинов корпуса не дрогнул.
Не сумев сбить фронтальной атакой 10-й танковый корпус, противник обрушил удар на соседние кавдивизии, не располагавшие необходимым количеством противотанковых средств. Не выдержав напора танковых клиньев врага, 1-я гвардейская кавалерийская дивизия оставила Перестряж и отошла в Волосово, а 2-я гвардейская дивизия не смогла удержать Дубну. Вследствие этого фланги танкового корпуса оказались открытыми. Сломив сопротивление кавалерийских соединений, гитлеровцы устремились к реке Жиздра, намереваясь с ходу захватить переправы через неё у населённых пунктов Восты и Дретово.
Но замысел противника был сорван.
В ходе августовских боёв был сорван план гитлеровского командования: нанести поражение войскам левого крыла Западного фронта. Враг был остановлен на рубеже реки Жиздра, три советские армии, перейдя в наступление, «нанесли ему ответный удар, после которого в значительной степени было восстановлено первоначальное положение наших войск».
В приказе войскам Западного фронта от 15 сентября 1942 г. отмечалось, что в боях гвардейские кавкорпуса показали стойкость, твердость, большую выдержку и мужество, нанося врагу больше потери.
«2-й гвардейский кавкорпус, – говорилось в приказе, – в боях уничтожил свыше 70 танков, 12 самолетов и свыше 4300 солдат и офицеров противника.
1-й гвардейский кавкорпус уничтожил 207 танков, 6 самолетов, около 11000 солдат и офицеров противника. В боях отличились 1-я и 2-я гвардейские кавдивизии 1-го гвардейского кавкорпуса, 4-я гвардейская кавдивизия 2-го гвардейского кавкорпуса. Из гвардейских кавполков особо выдающиеся боевые успехи показали 1-й, 7-й, 8-й гвардейские кавполки 1-го гвардейского кавкорпуса, 9-й, 11-й и 16-й гвардейские кавполки 2-го гвардейского кавкорпуса».(Г.Л. Воскобойников. Казачество и кавалерия в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 г.г.)
В приказе также отмечались недостатки в боевом использовании конницы: «командующие армиями в некоторых случаях использовали конницу вместо пехоты для выполнения чисто пехотных задач. Командующие 16-й и 20-й армиями раздергивали конницу по полкам, придавая кавполки в стрелковые дивизии. 8-й, 21-й гвардейские кавполки передавались командиру 32-й стрелковой дивизии 16-й армии, 13-й и 14-й гвардейские кавполки подчинялись командиру 8-го гвардейского стрелкового корпуса 20-й армии». Эти строки уточняют, что 8-й гвардейский кавалерийский полк сражался в указанный период в составе 32-й дивизии 16-й армии. 2-я гвардейская кавалерийская дивизия входила в состав 1- го гвардейского кавалерийского корпуса в августе - сентябре 1942 года вместе с двумя другими 1-й и 7-й кавалерийскими дивизиями.
Думаю, что будет уместно здесь назвать имена командиров корпуса и входящих в него дивизий:
1-й гвкк – генерал-майор Баранов Виктор Кириллович (10.07.1942 - 11.05.1945)
1-я гвкд – гвардии полковник Овар Юлиан Иванович (16.07.1942-30.11.1943)
2-я гвкд – гвардии полковник Синицкий Василий Гаврилович (01.07.1942 - 05.03.1943), пропал без вести 05.03.1943. в р-не ст. Синельниково.
7-я гвкд – гвардии генерал-майор Глинский Михаил Иванович (05.01.1942 - 21.03.1943)
В этот период боевых действий 1-й гвардейский кавалерийский корпус был трехдивизионным.
В этих жестоких боях принимал активное участие лейтенант Артемов, командир кавалерийского взвода 8-го гвардейского кавалерийского полка 2-й дивизии. Стоит еще раз задуматься о том, что командир взвода на войне был всегда впереди подразделения на самом переднем крае: в окопах, в атаке и обороне и был наиболее часто сменяемым командиром в связи с гибелью или ранением.
Операции «Звезда» и «Скачок»
В ноябре 1942 года в излучине Дона началось самое мощное с начала войны советское наступление, имевшее для Германии катастрофические последствия. При прорыве немецкого фронта северо-западнее и южнее Сталинграда были разгромлены две румынские армии, а 6-я немецкая армия окружена в Сталинграде. В итоге появились предпосылки для перехвата советским командованием стратегической инициативы. Тем временем советский Южный фронт сделал попытку отрезать немецкую группировку на Северном Кавказе. В январе 1943 года Воронежский и Юго-Западный фронты ударили в район севернее реки Северский Донец, сокрушив находившуюся здесь 2-ю венгерскую армию и итальянский альпийский корпус. Развивая успех, советские войска нанесли по немцам еще несколько ударов, основательно потрепав группу армий «Б». Не имея возможности одновременно парировать все эти мощные удары, Германия отдала инициативу Советскому Союзу, а сама занялась «латанием дыр».
В результате в январе 1943 года в районах между Славянском (немного восточнее слияния Северского Донца и Оскола) и севернее Курска в немецком фронте образовался разрыв протяженностью около 500 километров. Через эту брешь советские армии устремились на запад, с целью достичь Днепра в районе Днепропетровска. Важной составляющей этого намерения стала задача овладеть первой столицей Советской Украины - Харьковом. Соответствующий план был утвержден лично Сталиным 23 января 1943 года. Начало операции под кодовым наименованием «Звезда» намечалось на 1 февраля 1943 года. Для овладения районом Харькова выделялись 3-я танковая армия, 40-я и 69-я общевойсковые армии, плюс 6-й гвардейский кавалерийский корпус Воронежского фронта. Вдобавок наступающим армиям, в качестве усиления, были приданы отдельные соединения 60-й армии.
Из-за задержки с развертыванием сил начало советской операции «Звезда» задержалось на один день от запланированного срока (1 февраля).
14 февраля окружение Харькова было практически завершено. Группы советских танков прорвали оборонительные порядки с севера, северо-запада и юго-востока и вышли на окраины города. Путь снабжения Харьков – Полтава простреливала советская артиллерия.
В полдень 15 февраля советские войска снова пошли в атаку. Теперь в кольце вокруг города оставался только один небольшой проход на юго-востоке. Немецкие войска оставили позиции и стали пробиваться из города. К 12 часам 16 февраля Харьков был полностью очищен от врага.
После взятия советскими войсками Харькова Сталин санкционировал выполнение плана, предложенного командующим Юго-Западного фронта Ватутиным. Этот план, получивший название «Скачок» предусматривал прорыв к Днепру подвижных соединений и захват плацдарма на правом берегу Днепра до начала весенней распутицы. Для выполнения этой задачи предназначалась 6-я армия Харитонова, имевшая в своём составе, кроме пехоты, два танковых и один кавалерийский корпус. Южнее 6-й армии наступала на Донбасс группа Попова в составе 4-х танковых корпусов (полностью укомплектованный советский танковый корпус соответствовал, по количеству танков, немецкой танковой дивизии) в тыл оперативной группы «Холлидт» через Славянск в направлении на Азовское море.
19 февраля 25-й танковый корпус армии Харитонова захватил станцию Синельниково и находился в 60 км от Запорожья. Но последующие события развивались неудачно для советских войск.
В тот же день 19 февраля 1943 года Манштейн начал контрнаступление из района Днепропетровска и со стороны флангов наступавших советских группировок. Войска, прибывавшие с запада, использовались сразу после выгрузки из вагонов. С Таманского полуострова были переправлены самолётами 100 тысяч солдат (эти войска немецкое командование использовало на следующем этапе сражения). Это было последнее удачное немецкое наступление на Восточном фронте. К концу февраля советские войска потеряли, по немецким данным, 23 тысячи убитыми и 9 тысяч пленными. Потери в людях были относительно небольшими, по сравнению с крупными потерями в неудачных сражениях 1942 года. Объяснялось это тем, что Ватутин сумел быстро отвести войска за Северский Донец, на расстояние свыше 100 км, что позволило избежать окружения большого количества войск. Но при этом были потеряны сотни танков, и оказался открытым фланг соседнего, Воронежского фронта.
Этот фронт продолжал наступление до 4 марта, ставя свои войска во всё более опасное положение. Это было, безусловно, ошибкой командующего фронтом Голикова.
4 марта немецкие танковые соединения атаковали слабо защищенный фланг Воронежского фронта. Немцам вновь удалось добиться успеха. К 10 марта в советской обороне образовался 60-километровый разрыв. 14 марта немецкие войска окружили Харьков и через 2 дня взяли город. По советским данным, окруженным в Харькове дивизиям, удалось вырваться и отойти на левый берег Северского Донца.
Немцы продолжали наступление и 18 марта взяли Белгород, но спустя неделю были остановлены переброшенными в этот район свежими войсками двух советских армий. К этому времени началась весенняя распутица, попытки немецкого командования продолжать наступление не имели успеха. Советские войска закрепились, образовав южный фас так называемого Курского выступа.
Но вернемся к событиям последней декады февраля в районе станции Синельниково Днепропетровской области. Действуя согласованно, немецкие танковые войска и пехотные дивизии окружили 100-й и 102-й гвардейские стрелковые полки 35-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майора И.Я. Кулагина, части 41-й гвардейской стрелковой дивизии (все из состава 4-го гвардейского стрелкового корпуса) и сводную кавалерийскую дивизию полковника Г.К. Синицкого (из состава 1-го гвардейского кавалерийского корпуса). Последнюю советское командование недавно бросило в район Синельниково для усиления танковой группы генерал-лейтенанта Попова.
Взятие Павлограда и восстановление контроля над районом Синельниково имело важнейшее значение для всей операции Манштейна. 23 февраля положение немцев еще более упрочилось, когда 6-я танковая дивизия 48-го танкового корпуса вышла к Павлограду. «После этого, «острие исключительно опасного советского удара» в направлении на переправы через Днепр было обрублено: великолепно оснащенный советский 25-й танковый корпус - отсечен: «В результате сильных ударов с севера и юга двум немецким танковым корпусам к исходу дня 22 февраля удалось соединиться в районе Павлограда и окружить часть войск 6-й армии в районе Синельниково, Павлограда, Новомосковска». (Из немецких источников). Часть советских войск была рассеяна и впоследствии пленена. В числе соединений, понесших большие потери в этих сражениях, значится и 1-й гвардейский кавалерийский корпус с тремя кавалерийскими дивизиями (1,2,7 кавдивизии).
В перечне войск, участвовавших в операции «Звезда» нет 1-го гвардейского кавалерийского корпуса. В документах по боевому составу Красной Армии на 01.02. 1943 г. корпус числится на Западном фронте в составе трех гвардейских кавалерийских дивизий: 1-й, 2-й и 7-й. А с 01.03. 1943 г. корпус в том же составе находится уже в распоряжении 6-й Армии. Конечно, такое перемещение было связано с быстрым изменением ситуации на Юго-Западном фронте под командованием Ватутина.
Предположительно корпус был передислоцирован в состав 6-й армии Юго-Западного фронта уже к 5 февраля 1943 года. Три дивизии корпуса использовались как высоко мобильные части. Причем в этих сражениях дивизии были усилены танковыми полками или бригадами.
Датой прибытия 8 –го гвардейского кавалерийского полка 2-й кавалерийской дивизии также можно считать 5 февраля 1943 года. С этого момента Артемов С.Г. оказался на Юго-Западном фронте.
Из воспоминаний артиллериста-фронтовика Олимпиева Всеволода Ивановича
Весеннее сражение за Харьков: «Солнечным утром 19-го марта остатки 1-го Кавкорпуса начали вытягиваться к мосту по длинному земляному пандусу. Неожиданно появилась большая группа пикирующих бомбардировщиков Ю-87 и, не встречая огневого противодействия, сбросила с одного захода весь бомбовый груз на мост и подходы к нему. Не имея возможности свернуть с узкой дороги, повозки, пушки, пулеметные тачанки, машины скатывались, переворачиваясь с крутых склонов насыпи. Почти одновременно с севера вдоль Донца, смяв слабое прикрытие, к мосту прорвались танки с десантом автоматчиков все той же дивизии СС «Мертвая голова». Прижатые к реке и дезорганизованные бомбежкой, наши части не смогли оказать серьезного сопротивления и хаотично пытались переправиться через реку кто по льду, кто по стропилам разрушенного моста».
Я привожу эти строки с одной целью: показать, как трагично порой складывается судьба простого солдата на войне, насколько она зависти от самого солдата и оставляет ли за ним право выбора кроме смерти.
О финале операции «Скачок»: Наши войска оказались примерно на тех же позициях, с которых начинали наступление. Но не надолго.
Плен
На сайте www.obd-memorial.ru удалось обнаружить несколько ценных документов, ранее недоступных, так как помечены они грифом «секретно». Документы проясняют дальнейшую судьбу Семена Григорьевича. Очень небольшая часть подобных документов о военнопленных оказалась в архивах министерства обороны. Но нам повезло. Мы можем читать фотокопию карточки учета военнопленного.
В карточке учета военнопленного, заполненного немецким писарем, указано:
Фамилия: Артемов
Имя: Семен
Отчество: Григорьевич
Дата рождения: 1913
Место рождения: Куйбышевская область, г. Куйбышев
Последнее место службы: 8 КП (кавалерийский полк)
Воинское звание: лейтенант
Дата пленения: 27.02.1943
Место пленения: Егоровка
Лагерь: Шталаг V A
Лагерный номер: 35456
Судьба: попал в плен
Доставлен в лагерь: 18.06.1943
Переведен: из лагеря VA в лагерь IXB 12.07.1944(Von Stalag VA versetzt nach Stalag IXB)
27 февраля 1943 года в районе села Егоровка Артемов Семен Григорьевич, находясь в окружении, был пленен немецкими войсками.
Командир 2-й гвардейской кавалерийской дивизии полковник Синицкий Василий Гаврилович считался, по первичным данным, также пропавшим без вести с 27 февраля 1943 года в районе станции Синельниково. Позже дата была уточнена в связи с появлением дополнительных свидетельств: 5 марта 1943 года. В официальных документах числится командиром дивизии до 6.04.1943 года. О дальнейшей судьбе командира неизвестно. Но мы помним, что он командовал в конце февраля- начале марта 1943 года сводной кавалерийской группой, будучи командиром 2-й гвардейской кавалерийской дивизии.
Что касается села Егоровка, места пленения Артемова С.Г., установить точно район и область местоположения не удалось. На территории Украины находится 13 селений с таким названием. Отсеяв из списка 11 сел, наиболее вероятными, я посчитал села Егоровка Донецкой области, Волновахского района и Егоровка Запорожской области Ореховского района. Территория с таким радиусом рассеяния войск в окружении вполне может включить в себя оба указанных села.
На родину ушла «похоронка». В соответствующем приказе Главного управления кадров от 11 июня 1843 года № 0265, пог.(погибшие-авт) записано: Лейтенант Артемов Семен Григорьевич- 8 гвардейский Краснознаменный кавалерийский полк, 2 гвардейской Краснознаменной кавалерийской дивизии, рождения 1913 г., член ВЛКСМ. Погиб 27.02.43 г. жена Попова Вера Семеновна проживает в Богатовском районе.
Указанный приказ будет отменен 24 ноября 1945 года приказом Главного управления кадров НКО №3277.
«Статью 17 приказа ГУК НКО №0265 43 года в отношении лейтенанта Артемова Семена Григорьевича, исключенного из списков Красной Армии, как погибшего – отменить.
Находился в плену фашистской Германии с 27.2.1943 года по 27. 05.1945 года. Репатриирован и находится в 1-й запасной стрелковой дивизии».
Через 3,5 месяца Артемов, после прохождения нескольких пересыльных лагерей, 13.06. 1943 года был доставлен в лагерь Stalag VA. Лагерь был расположен в V –м военном округе Германии в Людвигсбурге. Людвигсбург - город в Германии, районный центр, расположен в земле Баден-Вюртемберг. Подчинён административному округу Штутгарт. Входит в состав района Людвигсбург. Город расположен на юго-западе страны, недалеко от французской границы.
В 1935 году в Людвигсбурге, на южной окраине, были построены 17 казарм и несколько конюшен. Здесь дислоцировалась воинская часть Вермахта. В 1939 году территория была приспособлена для лагеря польских военнопленных. В 1940 году здесь появились бельгийские, французские, голландские военнопленные, позже – английские. В 1941-1942 годах в лагере появились советские военнопленные в большом количестве. Содержали их отдельно от других военнопленных, условия содержания были более жестокими. Тысячи советских военнопленных умерло от голода и болезней. Часть пленных из числа рядовых и младших офицеров была направлена в трудовые лагеря для работы на фабриках и заводах, фермах. Пленные также ремонтировали автомобильные и железные дороги. Режим работы был изнурительным, многие умирали от физических перегрузок.
Попытки побегов в основном из рабочих команд (Arbeitkommandos) были единичными и жестоко пресекались.
Территория лагеря систематически подвергалась бомбардировке английской, позже и американской авиацией. Вот об одном из узников этого лагеря:
«Тищенко Алексей Тимофеевич, 1919 года рождения, фельдшер по образованию, лагерный номер 43201 погиб в плену. В карточке записано: «Убит при налете на Штутгарт». Таких было тысячи».
На внешней стороне стен казарм и крышах крупными буквами были сделаны надписи «Военнопленные», нарисованы большие красные кресты. Но эти меры лишь провоцировали пилотов на нанесение бомбовых ударов и обстрела. Результат был совершенно противоположным.
Лагерь был огорожен двойной параллельной загородкой, между ними была разбросана путанная колючая проволока (Спираль Бруно).
Сказанное выше подтверждается в материалах о судьбе Элдона Бертиом, американского солдата, узника Шталаг VA.
Он вспоминал, что пленных кормили обычно «зеленым супом» из шпината и маленьких кусочков сала. Еды всегда не хватало, поедали гнилые овощи и даже насекомых (улитки). Над лагерем часто наблюдали бои между мессершмиттами и американскими истребителями (с 1944 года).
Этот лагерь также известный как Bad Orb на Wegschtide в округе Гессен имел репутацию одного из самых страшных лагерей для военнопленных в Германии. Побеги из лагеря были исключительно единичными.
Лагерь был создан в 1939 году, первоначально здесь размещались польские военнопленные. Работали в соляных шахтах. Затем в лагере появились французы-1940 год, позже югославы, в основном сербы- 1941 год. В 1942 и 1943 годах прибыло большое количество советских военнопленных. В конце декабря появились американцы. Количество военнопленных значительно превышало вместимость лагеря, условия содержания были тяжелыми.
Освобождение
В начале апреля 1945 года лагерь был освобожден американской 44-й стрелковой дивизией. Как отмечено выше, последним днем пребывания Семена Григорьевича в плену считается 27 мая 1945 года в соответствии с Приказом ГУК НКО СССР №03277 от 24 ноября 1945 года. Часть этого промежутка времени с начала апреля 1945 года (освобождение американцами) он находился в американском лагере для бывших военнопленных, далее в составе группы передан советской стороне, вошел в состав спецконтингента и, надо полагать, был направлен в первую стрелковую запасную дивизию как репатриированный из американской зоны в Германии.
Обратим внимание на следующий документ:
«Ф. Р-9408 , 1 оп. , 58 ед. хр. , 1941 - 1946
Отдел спецлагерей НКВД СССР был создан 28 августа 1944 г. 20 февраля 1945 г. получил название Отдела проверочно-фильтрационных лагерей НКВД СССР. В его обязанности входило содержание и обеспечение проверки и фильтрации спецконтингента, составлявшего две категории: 1) все военнопленные Красной Армии, находившиеся в плену или окружении противника; 2) все невоеннослужащие, проживавшие на оккупированной территории и работавшие при немцах в качестве сельских старост, рядовых полицейских и т.д»
Таким образом, Семен Григорьевич прошел фильтрацию и был отнесен к первой категории репатриированных.
В военном билете указана уже третья дата пребывания в плену: до 25.07.45. Далее следует приказ от 25.07.1945 года о назначении Артемова С.Г. офицером резерва в 7-й запасной стрелковый полк. С этой даты Семен Григорьевич вновь встал в строй и самое поразительное, он не был лишен офицерского звания!
Но большего уважения вызывает запись, сделанная в партийных документах, со слов самого Семена Григорьевича. В этой записи нет ни одного лишнего слова и знака:
«Германия, лагерь военнопленных, с 27 февраля 1943 г по апрель 1945 года». Семен Григорьевич не взял на себя ни одного лишнего дня пребывания в плену, и он имел право на такой поступок.
Между тем, каждое ведомство назначало ему свои сроки, видимо, проще было манипулировать этой датой. Фактом является и то, что в соответствии с инструкциями, воины из числа бывших военнопленных, находясь в штрафных подразделениях и участвуя в сражениях, продолжали числиться в плену. Артемову Семену Григорьевичу этот срок был продлен почти на 4 месяца.
Офицером резерва он остается до 07 декабря 1945 года. Следующим приказом лейтенант Артемов назначается экономистом-контролером плановой части 8-го отделения Уральского строительства МВД.
Приведу интересный перечень документов НКВД, хранящихся в архивах. Даже по их названиям можно сделать серьезные выводы:
«Приказы, циркуляры и инструкции НКВД СССР и НКГБ СССР по вопросам работы со спецпереселенцами и репатриантами и деятельности специальных и проверочно-фильтрационных лагерей (1941 - 1946). Циркуляры Управления НКВД СССР по делам о военнопленных и интернированных о материальном обеспечении лагерей, о порядке перечисления заработной платы спецконтингентам и их использованию в промышленности (1944). Приказания, циркуляры и инструкции Отдела по вопросам организации спецлагерей, содержания и трудового использования спецконтингентов (1944 - 1945).
Докладные записки и справки Отдела о дислокации проверочно-фильтрационных лагерей и сборно-пересыльных пунктов, о численности и составе спецконтингентов по лагерям (1945 - 1946). Переписка с НКВД СССР, Штабом Главного управления тыла Красной Армии и другими учреждениями о репатриации советских военнопленных, учете и распределении репатриированных граждан (1944 - 1945). Документы о передаче спецконтингентов из проверочно-фильтрационных лагерей в постоянные кадры промышленности: отчеты, справки, книги учета (1944 - 1945)».
Обратим внимание на последние строки…
НКВД. МВД вели большую работу по специальному строительству оборонного характера и, конечно, на стройки требовались кадры, в том числе и высокой квалификации. Одних только предприятий, нацеленных на реализацию программы создания атомной бомбы, было сотни и многие из них строились в спешном порядке за Уралом и далеко за Уралом.
Артемов Семен Григорьевич не был кадровым офицером, принадлежал к старшему призывному возрасту и подлежал демобилизации еще в октябре 1945 года.
Но домой он вернулся только в марте 1947 года.
В подтверждение многому тому, что написано в завершающей части повествования приведу небольшой отрывок из сохранившейся записки воина со схожей судьбой:
«Прадед пишет, что 25 апреля 1945 года Айхштадт был занят американскими войсками, и лагерь военнопленных был освобожден. Но бывшие пленные оставались в лагерях для репатриантов до особого распоряжения, хотя их переводили с одного места на другое. 1 июня 1945 года – в город Баутцен, где прадед был передан советским частям. Далее он прибыл в лагерь на станцию Опухлики и, после проверки, был назначен в 10-й запасной полк (6 октября 1945года), а 4 ноября 1945 года – в 7-й запасной полк (I Горьковской запасной дивизии) в звании старшего лейтенанта». Обратите внимание, полк тот же 7-й!
С марта 1947года в течение многих лет Артемов С.Г. работал учителем географии в Максимовской средней школе, в 1960 году его назначили заместителем директора, затем он 12 лет возглавлял школу до выхода на заслуженный отдых.
В.Ф. Артюков, директор МОУ Богатовской СОШ
